Ирвин Уэлш - Тупая езда

— Это мой двоюродный брат Малки, Терри, Ронни, — говорю я им, — двоюродный брат Малки из Пеникуика, точняк, из Пеникуика, ага, ага, ага, ага…

— Я давно уже уехал из Пеникуика, Джонти, тебе ли этого не знать, — говорит Малки.

И тогда я говорю:

— Но из Пеникуика нельзя по-настоящему уехать.

Эван Баркси отходит к своей банде, которая стоит в углу, некоторых из них я видел в «Пабе без названия».

Ронни убрал руки в карманы.

— Терри, эти придурки злобно на нас косятся. — Он кивает в сторону Эвана Баркси, который стоит в углу и смотрит на нас. — Нам лучше уйти.

— Это мой, сука, паб, — говорит Терри, — я никуда отсюда не пойду. Хитрожопый ублюдок пытался доказать мне, что у меня голимый кокос, а теперь нюхнул, сука, и у него крышу снесло!

А потом все они подходят, окружают нас, встают совсем близко и начинают теснить. Мне все это не нравится, вообще ни капельки.

— Веселенькое представление, и маленький тупица Джонти здесь, с тобой, что ли, Терри? — спрашивает Опасный Стюарт.

— Здесь сегодня, сука, полно тупиц, — говорит Терри. — И этот коротышка не один из них.

— Это же ты тот придурок из телешоу! — говорит Эван Баркси, обращаясь к Ронни.

— Это он, сука, стебался над Шотландией с ее полями для гольфа! — говорит Тони.

— Ты уволил ту сочную пташку, Лизу, с большими сиськами! — говорит Крейг Баркси.

Нужно отдать Ронни должное, но в этот момент он поворачивается к ним и говорит:

— Она была конченой бездарностью, безмозглые вы придурки!

— Что… что ты сказал? — Крейг Баркси делает шаг вперед.

— Полегче, — говорит ему Терри.

Крейг останавливается на месте, но назад не отступает, точняк. Ох, не нравится мне все это, точняк, не нравится.

— Какого хрена здесь делают эти частники? — спрашивает мужик с культяпкой.

— Послушайте, мы просто пытаемся выяснить положение дел, — говорит Малки.

Культяпке это не нравится. Он поворачивается к двум другим парням за столиком, вроде как таксистам, один из них в очках, и у него такой смешной английский акцент, а потом опять к Малки.

— Так ты, значит, признаешь? Признаешь, что ты частник!?

— Надо было тебе ее трахнуть, приятель… прямо во время шоу… я бы вдул, — говорит Тони.

— В жизни есть вещи и поважней, — говорит Терри, а потом отшатывается назад, как будто сам потрясен тем, что только сказал, ага, точняк, как будто он в шоке.

— Смотри не охуевай, приятель, — поворачивается Эван Баркси к Ронни, — тут тебе не какое-нибудь сраное нью-йоркское местечко для жирных!

— Да это помойка проклятая! Я могу купить это место, продать и сровнять с землей! — кричит Ронни.

— Нет, не можешь! — кричит ему в лицо мужик с культяпкой.

— Кто здесь хозяин? — Ронни весь покраснел, как будто у него сейчас сердечный приступ случится, это все из-за дьявольского порошка, ага, из-за него. — Я заплачу ему наличными прямо сейчас! — Ронни оглядывается по сторонам. — Здание не стоит ни…

— Откуда тебе знать, сколько и что у меня стоит, ебаный америкашка, ублюдок ты капиталистический? — кричит мужик с культяпкой.

— Единственное, что здесь чего-нибудь стоит, — это земля… — говорит Ронни. — Даю десять миллионов долларов!

— И какая часть из них настоящие? — смеется Эван Баркси.

— Бабки у него есть! — говорит Тони. — Его дом показывали по телику. Заебись хата, вообще-то.

Из-за стола встает тот невысокий парень в очках. У него такой совсем английский акцент.

— Учредители, в соответствии с правилами и положениями устава, пункт четырнадцать, параграф двадцать два, категорично заявляют, что, я цитирую: «Приобретение клубом любых активов, а также продажа вышеозначенных активов (включая недвижимость), находящихся в собственности клуба, возможны только с согласия не менее чем двух третей от общего числа учредителей на ежегодном собрании учредителей или же на внеочередном собрании учредителей, для проведения которого также необходимо согласие не менее двух третей от общего числа учредителей…»

— Что?! Вот так, значит, у вас делаются дела? — кричит ему Ронни. — К черту это советское социалистическое дерьмо для стран третьего мира! Да вы гондоны! Все вы! Видал я таких и раньше! В нашей стране таких зовут отбросами из гетто! Новый Орлеан!

— Хорошо быть вежливым, Ронни, хорошо быть вежливым… — говорю я.

— На самом деле, полагаю, вы сами сможете убедиться, что Шотландия уверенно движется к зрелой демократии, — говорит тот англичанин.

— Ага… ага… Шотландия, — говорю я.