Виль Липатов - Игорь Саввович

– Нового нет, мама! – ответил Игорь Саввович. – Правда, я пережил забавное происшествие… – Он повернул голову к жене. – Слушай, Светлана, где ты покупаешь бензин для «Жигулей»?

– В гараже! – ответила Светлана. – Почему ты этим заинтересовался?

– Хочется кое-что выяснить… В каком гараже ты покупаешь бензин марки девяносто три?

По-прежнему ничего не понимая, Светлана пожала плечами:

– Как в каком гараже? В облисполкомовском, и не девяносто третий, а девяносто пятый, «люкс».

Так вот почему машина буквально с места набирала скорость сто километров в час, вот почему шофер дядя Вася, когда они ехали в педагогический институт, удивленно сказал: «Я эти „Жигули“ за машину не держал, а получается не движок, а зверь!» Бензин марки 95 «люкс» подходил ко многим автомобилям иностранных марок, залитый в бак «Жигулей» давал мотору большое увеличение мощности.

– Светлана, а тебе известно, что в городе лимитируется бензин для «Жигулей»? – спросил Игорь Сав-вович. – Вот уже полгода выдается двести литров бензина на месяц.

Левым боком, левой щекой Игорь Саввович почувствовал взгляд матери, мало того, понял, как смотрит мать: «Игорь, бог мой, какими пустяками ты занимаешься! Будь наконец солидным взрослым человеком!»

– Светлана, ты слышала о лимите? – упрямо повторил Игорь Саввович.

– Нет!

Недоуменные глаза, обиженно вздрагивающая нижняя губа, удивленно приподнятые плечи – все говорило о том, что Светлана в самом деле не слышала о бензиновом пайке, так как облисполкомовский гараж стал для Светланы привычным с той минуты, как были куплены «Жигули». Игорь Саввович вспомнил, что в этом гараже с «Жигулей» сняли консервирующую смазку, проверили машину, так сказать, с ног до головы, а потом производили полное техническое обслуживание. Зачем же было искать бензин на городских заправках с их очередью, когда во дворе облисполкомовского гаража возле бензоколонок – ни души?

– Игорь!

– Минуточку, мама!

Игорь Саввович сел в кресло «по-валентиновски». Сложил руки за спиной – чертовски неудобно! – ноги вытянул, подбородок задрал, словно была борода-пика, и думающе наморщил лоб. Вся с ног до головы правдивая, честная, добрая, сидела перед ним жена Светлана с обиженно подрагивающей нижней губой, а он видел не эту Светлану, а ту, что устроила грандиозную автомобильную пробку на Воскресенской горе. «Я плохо знаю Светлану!» – подумал Игорь Саввович спокойно и грустно.

– Мама, ты что-то хотела сказать…

Произошло знакомое: мать вынула из сумочки губную помаду, пудреницу и принялась самым тщательным образом наводить красоту, и это значило, что Елена Платоновна Веселовокая готова ответить на все вопросы, решить все проблемы. Рассказывали, что, оперируя под бомбежкой, мать не становилась к операционному столу, прежде чем не напудрится и не подкрасит губы.

– Вот что, сын! – сказала мать. – Надо срочно успокоиться. Радоваться нечему, но и падать духом стыдно! Я бы на твоем месте немедленно приняла горячую ванну, хорошо поужинала бы и улеглась спать. Утро вечера мудренее… – Она ласково улыбнулась. – Я родилась и выросла в Ромске, меня здесь еще знают. Постараюсь помочь! – Мать поднялась. – Чисто случайно твой отец, Игорь, знаком с первым секретарем вашего обкома товарищем Левашевым. Представь, товарищ Левашев отказался от Москвы, чтобы прооперироваться у отца…

Специально для Светланы мать назвала Савву Игоревича Гольцова отцом Игоря Саввовича, хотя после выяснения истории подлинного отцовства Игорь называл отчима Саввой и мать при сыне тоже говорила «Савва». Сейчас же мать все учла, вплоть до последней интонации, а Игорь Саввович удивленно глядел на мать: почему она предполагала, что ночная драка и все связанное с ней будет рассматриваться на такой высоте, как первый секретарь обкома партии? У кого она успела побывать, с кем разговаривала?

– Игорь, сделай, пожалуйста, по-моему! – продолжала мать. – Ванна, ужин, рюмка коньяка, никаких разговоров со мной или Светланой. Потом – сон. Ранний сон до позднего утра…

Она подошла к сыну, во второй раз за вечер нежно привлекла его голову к себе, взъерошила волосы. Ароматная, теплая, родная, такая любимая, что щипало в глазах и сладко ныли колени. Мама, мамочка, как он любил эту женщину, которая была всегда права и никогда не ошибалась! Игорь Саввович с детских лет знал, что мать никого, кроме него, не любит и любить не сможет. И он любил мать так же преданно и нежно, как она любила его. «Вот все и обошлось! – думал Игорь Саввович. – Нет никакой беды и не будет, если со мной моя мать!» И он был по-детски, неосмысленно и доверчиво счастлив в этот миг.