Фредрик Бакман - Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения

— Тебе придется переехать?

— Возможно.

— А маме с Джорджем?

— Откуда я знаю?!

Эльса задумалась.

— А Леннарт и Мод?

— Вопросы из тебя так и сыплются.

— Что ты здесь делаешь, если не хочешь со мной разговаривать? — пробурчала Эльса.

Куртка Альфа скрипнула в направлении сидящего в кустах ворса.

— Что, уже погулять спокойно нельзя, твою мать? Вы сами за мной увязались.

Эльса сделала бровки домиком.

— Тебе никто не говорил, что ты слишком много ругаешься? Папа считает, это свидетельствует о бедном словарном запасе!

Альф посмотрел на Эльсу. А Эльса на Альфа. В кустах зашуршал ворс. Альф перевел взгляд на часы, потом сунул руки в карманы куртки.

— Леннарт и Мод переедут. Девушка с мальчиком с гребаного нижнего этажа, наверное, тоже. Про чертову психологиню, у которой ты вчера побывала, понятия не имею. У нее небось гребаная куча денег, у этой греб…

Альф осекся. Он пытался взять себя в руки как мог.

— У этой женщины. У нее наверняка… куча денег, у этой… женщины, — ему приходилось взвешивать каждое слово.

— Что об этом думала бабушка?

В уголке рта у Альфа снова мелькнула складочка.

— Обычно ее мнение было противоположным тому, что считала Бритт-Мари.

Эльса рисовала ботинком на земле маленького снежного ангела.

— Может, это и хорошо? Если у всех будет право собственности, они смогут переехать куда захотят.

— Нам и здесь хорошо. У нас все прекрасно. Это, черт побери, наш дом.

Мимо пронеслась газетенка, которую Эльса видела в окно подъезда. А может, уже другая. На секунду она застряла у нее в ногах, потом умчалась дальше, будто маленькая и злобная морская звезда. От этого внутри у Эльсы снова вскипела ярость. При мысли о том, на что была способна бабушка только ради того, чтобы ей в ящик не клали бесплатных газет. Эльса ужасно злится, потому что в этом вся бабушка. Она ведь делала это ради Эльсы. Типично для нее. Все ради Эльсы.

Сама-то бабушка любила эти газеты, она сминала их и клала в ботинки после дождя. Но однажды Эльса прочитала в интернете о том, сколько деревьев уходит на то, чтобы изготовить бумагу для одной-единственной газеты, и сделала таблички для почтовых ящиков мамы и бабушки, потому что Эльса фанат экологии. Но газеты все равно клали им в ящики, а когда Эльса звонила в редакции, там лишь смеялись. А зря. Над бабушкиной внучкой смеяться опасно.

Бабушка ненавидела экологию, но была человеком, с которым можно пойти в разведку. И ради Эльсы она могла стать террористом. И за это Эльса больше всего злилась на бабушку, потому что не хотела ее прощать. За все остальное. За ложь, и за то, что она оставила маму, и за то, что она умерла. Но до чего сложно злиться на того, кто ради тебя готов был стать террористом. Эльса понимала, что злиться не следует, и от этого становилась все злее и злее.

На бабушку даже разозлиться как следует невозможно. Даже в этом она не похожа на нормальных людей.

Эльса молча стояла рядом с Альфом и моргала так, что заболели виски. Альф делал вид, будто ему на все наплевать, но Эльса заметила, как он посматривает в темноту, будто что-то ищет. Он смотрел по сторонам, как это делают Волчье Сердце и ворс. Как будто он тоже ее охранял. Эльса присмотрелась к Альфу, пытаясь определить его место в бабушкиной жизни, вставить его туда как пазл. Бабушка не особенно много о нем говорила, но любила повторять: «этот парень не может оторвать ноги от пола, у него подошвы стерты до дыр».

— Ты хорошо знал мою бабушку?

Куртка скрипнула.

— Что значит хорошо? Мы, твою мать, были соседями. Вот и все.

— Тогда что ты имел в виду, когда приехал за мной на такси? Почему ты сказал, что бабушка тебе никогда бы не простила, если бы ты оставил меня?

Куртка снова скрипнула.

— Я имел в виду, черт по… ничего я не имел. Просто мимо проезжал… черт побе…

Голос у него стал каким-то беспомощным. Эльса кивнула, изображая сочувствие, но Альфу это совсем не понравилось.

— А сейчас ты что здесь делаешь? — продолжала подкалывать Эльса.

— Можно подумать, черт по… Можно подумать, что только вы с этим самым… — Носком ботинка Альф показал на ворса: — Имеете право здесь гулять.

— No problem, — кивает Эльса с преувеличенной серьезностью.

Куртка скрипнула на всю улицу.

— Не могу смотреть, как ты со своей псиной шляешься тут по ночам. Твоя бабушка, черт по…

Альф осекся. Что-то буркнул себе под нос. Вздохнул:

— Твоя бабушка никогда бы мне не простила, если бы с тобой что-то случилось.