Фредрик Бакман - Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения

Дверь в квартиру пьянчуги была распахнута настежь. По комнате разливался слабый свет от опрокинутого на пол торшера. Все стены были увешаны фотографиями. Эльса никогда не видела столько фотографий, раньше она думала, что у бабушки на потолке их много, но здесь просто тысячи. Все в маленьких белых деревянных рамках, на каждой — двое мальчиков-подростков и мужчина, по всей вероятности их отец. На одной большой фотографии, висящей прямо перед дверью, мужчина с мальчиками стоит на берегу, а за ними сверкает зеленое море. Оба мальчика в гидрокостюмах. Они улыбаются. Загорелые. Счастливые.

Под фотографией висела открытка из тех, что покупают на заправках, если забыли купить нормальную в книжном. «Маме! Твои мальчики», — написано на открытке.

Рядом висело зеркало. Треснувшее на несколько частей.

В следующую секунду лестницу заполнил разгневанный крик, — так неожиданно, что Эльса потеряла равновесие и попятившись, сползла на несколько ступенек вниз, упираясь спиной в стену. Эхо настигло ее и ворвалось в уши, словно хотело вспороть барабанные перепонки.

— ТЫЧОЗДЕСЬЗАБЫЛА?

Эльса посмотрела на пьянчугу. Та стояла чуть ниже и смотрела вверх через перила. Рука с рожком поднята, как для удара. Пьянчуга была разгневана и в то же время перепугана до смерти. Ее взгляд блуждал по лестнице. Черная юбка была измята. Изо рта несло вином, Эльса почувствовала этот запах, поднимаясь по лестнице. Волосы женщины были похожи на двух птиц, подравшихся в коробке с рождественскими гирляндами. Под глазами фиолетовые мешки.

Женщина в черной юбке покачнулась, но устояла на ногах. Она хотела закричать, но вместо этого проскрипела:

— По ночам мыться нельзя. Вода… выключи воду. Иначе все утонут…

Белый проводок, в который она обычно говорила, так и торчал из уха, но другой его конец болтался в воздухе. Он не был подключен к телефону. На другом конце никого не было. И никогда не было. Просто когда тебе без малого восемь, такие вещи понимаешь не сразу. Бабушка рассказывала сказки обо всем, но только не о женщинах в черных юбках, которые притворяются, что разговаривают по телефону, чтобы соседи не подумали, будто они купила все это вино для себя.

Женщина в черной юбке выглядела растерянной. Словно вдруг забыла, где она находится. Она исчезла из вида, а в следующее мгновение Эльса почувствовала, как мамины руки осторожно подняли ее с холодного пола. Ощутила затылком ее теплое дыхание, ее ласковый шепот в ушах — как будто к тебе совсем близко подошла косуля.

Эльса открыла рот, чтобы что-то сказать, но мама прижала палец к губам.

— Ш-ш, — шепнула мама, крепко обняв ее.

Эльса сидела у нее на руках в темноте, а женщина в черной юбке металась по лестничной клетке, как флаг на ветру. По прихожей были разбросаны пакеты. Одна из коробок с вином перевернулась. Из краника на паркет капали последние капли красного вина. Мама поглаживала Эльсину руку. Они встали и тихонько пошли вверх по лестнице.

В ту ночь мама рассказала Эльсе, о чем говорили все люди в Швеции, кроме родителей Эльсы в тот день, когда она родилась. О волне, которая разбилась о берег за тысячу миль отсюда и уничтожила все на своем пути. О двух мальчиках, которые уплыли за своим отцом и не вернулись обратно.

Эльса слышала, как пьянчуга поет свою песню. Ведь не все монстры похожи на монстров. Некоторые носят монстра внутри.

Сердца людей раскололись, а зеркала треснули в тот день, когда Эльса появилась на свет. Треснули с такой силой, что осколки разлетелись по всему миру. Небывалые катастрофы делают с людьми невообразимые вещи, рождая невероятную скорбь и невероятную отвагу. Кругом столько смерти, что люди не в состоянии это вместить. Два мальчика вынесли мать в безопасное место и вернулись за отцом. Они повернули обратно, навстречу волне. Потому что семья не оставит тебя одного. А они именно так и сделали, ее мальчики. Оставили ее одну.

В тот день все зеркала треснули, все сердца разбились. Грохот стоял такой, что было слышно за тысячу миль.

Эльсина бабушка жила в другом ритме, чем остальные люди. Она была устроена по-другому. В реальном мире, где все работало исправно, бабушка была воплощением хаоса. Но, когда реальный мир рушился и все превращалось в хаос, единственными, кто работал исправно, были люди вроде Эльсиной бабушки. В этом заключалась ее суперспособность. И если бабушка стремилась попасть в какое-то место, можно было быть уверенным в том, что все остальные люди хотят оттуда уехать. А если кто-нибудь спросил бы ее, почему она во что бы то ни стало хочет туда попасть, бабушка бы ответила: «Потому что я врач, черт побери, и став им, я отказалась от права выбирать, кому я буду спасать жизнь».