Фредрик Бакман - Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения

Когда тени услышали грохот и почувствовали, как трясется земля, было уже слишком поздно. Принцесса ехала впереди на огромном ворсе. В тот самый момент Волчье Сердце вернулся из леса. Может быть, потому, что королевство Миамас было на грани гибели и нуждалось в нем как никогда. «А может… — шептала бабушка Эльсе на ухо, когда они по ночам мчались на облаконе. — А может, потому, что, признав свою ошибку, принцесса доказала: каждое королевство достойно спасения».

В тот день Бесконечная война закончилась. Теней оттеснили обратно к морю. А Волчье Сердце снова ушел в леса. Но ворсы остались, они и по сей день служат личными телохранителями принцессы Миплориса, охраняя ворота, ведущие в ее покои.

Друг захлебывался от лая. Бабушка говорила, будто он лает, чтобы немного развлечься. Эльса не вполне понимала подобные развлечения. Бабушка сказала, что Другу необязательно жить вместе с кем-то, вот она, например, тоже ни с кем не живет, а Эльса тогда удивилась, как можно сравнивать бабушку с какой-то собакой. А теперь поняла, почему бабушка в ответ закатила глаза. Все было ясно с самого начала. Как можно было не понять?

Друг — не собака.

Полицейский возился со связкой ключей. Дверь в подъезд открылась, и в промежутках между лаем стало слышно, как мальчик с синдромом прыжками передвигается вверх по лестнице. Он всегда так делает. Идет по жизни танцуя.

Полицейские поскорее загнали мальчика с мамой к ним в квартиру. Бритт-Мари победоносно вышагивала взад-вперед по лестничной площадке. Эльса с ненавистью наблюдала за ней сквозь решетку перил.

На краткий миг Друг замолк, словно отступил, чтобы собрать силы для решающего сражения. Полицейский, позвякивая ключами, сказал, что они «готовы отразить нападение». Теперь, когда лай прекратился, он говорил поувереннее.

Было слышно, как открылась другая дверь и Леннарт вежливо спросил, что происходит. Полицейские объяснили, что они здесь для того, чтобы «обезвредить бойцовую собаку». Леннарт встревожился и замямлил, явно не находя слов. И наконец произнес свою коронную фразу: «Кто хочет кофе? Мод как раз поставила кофеварку».

Бритт-Мари не дала ему договорить: полицейским сейчас не до кофе, есть дела поважнее. Полицейские явно были разочарованы. Леннарт немного помедлил на лестнице, взвешивая все «за» и «против», но вспомнил, что его собственный кофе за это время может остыть, и этот аргумент перевесил все остальные. Леннарт закрыл за собой дверь.

Друг несколько раз отрывисто тявкнул, как будто проверял микрофон. А затем раздался лай такой пронзительный, будто в ушах грохочет тысяча вечностей. Когда он наконец смолк, Эльса услышала звук чудовищного удара. Затем еще один. И еще. И только на четвертый раз она поняла: это Друг разбежался и со всей дури бросился на дверь изнутри.

Полицейские хотели проникнуть в квартиру. Друг рвался наружу. Будь здесь бабушка, она закурила бы сигарету, а потом, закатив глаза, иронично сказала бы: «Н-да, похоже, кому-то не поздоровится!» Хотя бабушка никогда не могла понять, что такое ирония.

Полицейский снова кому-то позвонил. До Эльсы долетали слова «огромный» и «агрессивный». Сквозь перила она видела, как полицейские, стоявшие в паре метров от двери, с каждым новым и более мощным ударом постепенно теряли уверенность в себе. В поле зрения появилось еще двое полицейских. Один из них держал овчарку на поводке. Судя по ее морде, идеи проникнуть в квартиру овчарка не одобряла. Она смотрела на полицейского так, как Эльса смотрела на бабушку, когда та пыталась менять проводку в маминой микроволновке.

— Позовите охотника, — тяжко вздыхая, сказала зеленоглазая женщина-полицейский.

— Я же вам говорила! Я говорила! — взвизгнула Бритт-Мари.

Зеленые глаза молчали. Они посмотрели на БриттМари так, что она замолкла.

Друг издал последний, оглушительный рык. На лестнице раздался какой-то шум, немного погодя стало слышно, как хлопает дверь в подъезд. Похоже, полицейские решили держаться подальше от того, кто скрывался за дверью злополучной квартиры, пока не прибудет охотник. Они вышли на улицу. На лице у каждого из полицейских крупными буквами было написано: «Ну все, я хочу кофе!» На лбу у овчарки крупными буквами было написано: «Хочу на досрочную пенсию!»

Вдруг стало так тихо, что было слышно, как в лестничном колодце эхом отдаются одинокие шаги Бритт-Мари, семенящей взад-вперед где-то внизу.

— Вот ссскотина! — прошипела Бритт-Мари. Через секунду хлопнула дверь.