Аманда Проуз - Дитя клевера

— Ты плохо выглядишь, Дот! Неужели у тебя снова начали болеть гланды?

А тут еще Барбара нагрянула. Дот уже пробыла больше двух недель в родительском доме, когда новость о том, что она вернулась из Кента, дошла наконец и до ее подруги. В тот вечер, когда она услышала на лестнице веселый голосок Барбары, щебетавший о чем-то с ее матерью, Дот в первую минуту готова была прикинуться спящей или даже вообще прогнать ее прочь. Она не хочет встречаться с Барбарой! Пока не хочет… Да и захочет ли когда-нибудь? Это еще большой вопрос. Но, по-видимому, мама считала иначе.

— Проходи, Барбара! Правда, она вся простуженная такая… но она будет рада увидеть тебя. Очень рада…

Мама солгала, по крайней мере, дважды: и насчет ее простуды, и насчет радости. Впрочем, чуть больше лжи, чуть меньше — сейчас это уже не имеет никакой принципиальной разницы. Вокруг нее и так громоздятся горы, залежи лжи. Этой ложью забита вся ее голова, она проникла в самые дальние извилины ее мозга, и от нее никуда не деться.

Барбара осторожно постучала, не дожидаясь приглашения входить, взялась за дверную ручку и влетела в комнату. А уже в следующую секунду она стояла рядом с кроватью Дот.

— Привет, подруга! Давненько же мы не виделись!

Дот натянула одеяло до самого подбородка и выдавила из себя жалкое подобие улыбки. Но вот что удивительно! Как только они начали болтать, то тут же появилось ощущение, что они с Барбарой расстались только вчера. Никакой заминки, неловкости, никаких недомолвок… Вот что значит настоящая дружба! Не важно, как давно вы не виделись, главное — вы возобновляете свои контакты с такой легкостью и непринужденностью, будто и не было этих нескольких месяцев разлуки.

— Бог мой, Дот! Видок у тебя хуже некуда! Твоя мама говорит — простуда, но ей-же-богу! — краше в гроб кладут! Что они там тебя заставляли делать, на этой чертовой ферме? Ты что, за плугом ходила?

— Именно что за плугом! — тихо обронила Дот. — Все еще никак не могу прийти в себя.

Хоть здесь она не покривила душой и сказала правду.

— Давай, подруга, приводи себя в порядок! К субботе чтобы была в норме! Вечером у нас с тобой мероприятие! — Барбара всплеснула руками, не в силах скрыть радостного возбуждения. — Представляешь? Приятель Уолли играет в группе… Ребята с успехом выступают по всему городу со своими концертами. Вот на одну из таких вечеринок мы и пойдем!

— Не знаю, — неуверенно промямлила Дот. — Там видно будет!

— Нет, Дот, и еще раз нет! Никаких «там видно будет»! Принимается лишь один ответ! Да! Идем! И мы пойдем. Я вытащу тебя из этой норы, чего бы мне это ни стоило! И потом… я ведь так соскучилась по тебе… Честно! А станешь упираться, я приволоку сюда трактор и вывезу тебя на нем! Вот!

Дот лишь издала слабый стон.

— Ребята и правда играют здорово. Приятеля Уолли зовут Роджер. Они с ним познакомились, еще когда вместе работали на заводе металлоконструкций. Они называют свою группу «Транзит». У них уже даже афиши имеются. Пойдем, повеселимся! Мы за тобой заедем ровно в шесть! И будь добра! Приведи в порядок свои волосы! У тебя на голове черт-те что творится! Прямо как у старой бродяжки!

Барбара запечатлела легкий поцелуй на щеке подруги и поспешила домой.

Сама мысль о том, что придется покинуть дом, претила Дот. Но с другой стороны, разве плохо провести вечер с теми, кто знал ее еще той, прежней Дот? Эта идея не казалась такой уж абсурдной. И потом, надо же потихоньку привыкать к новым обстоятельствам, продолжать жить с сознанием того, что где-то в этом мире есть красивый мальчик, которому она подарила жизнь. Только никто об этом никогда не узнает! Он навсегда останется ее маленькой тайной.

Незаметно подошла суббота. Так странно было мыть волосы под струями теплой воды, а потом переодеваться в свежее белье. За последнее время Дот настолько привыкла к пижамам, что уже стала воспринимать их как свою вторую кожу. Впервые Дот испытала некое подобие шока, когда увидела, как она исхудала. Молния на ее нарядной выходной юбке-карандаш застегнулась безо всяких усилий. А ведь она хорошо помнит тот день, когда покупала эту юбку. Тогда ее больше всего волновало, чтобы юбка облегала все ее формы и изгибы и эффектно демонстрировала их всем остальным. Но теперь от былых форм ничего не осталось. Дот глянула на себя в профиль в зеркало, висевшее в ванной комнате. Потом прошлась рукой по своему впалому животу. Неужели в нем совсем недавно лежал ее малыш? Или это ей только приснилось? В самом деле! Порой ей начинало казаться, что ничего этого не было в ее жизни. Какое-то наваждение, страшный сон, не более того…