Аманда Проуз - Дитя клевера

Дот уставилась на Сола завороженным взглядом ребенка, которому рассказывают необыкновенно увлекательную сказку. Было видно, что сказка захватила ее целиком.

— Сам Джеймс тоже родился в богатой успешной семье. Однако то состояние, которое он сколотил уже самостоятельно, намного превосходило капиталы его отца. Помимо деловой хватки, он был прозорливым и думающим человеком. Одним из первых понял, какую выгоду его бизнесу сулит торговля специями, развитие чартерных рейсов. Его суда бороздили все океаны, развозя специи в самые дальние уголки мира. Поначалу он фрахтовал суда у других судовладельцев, но уже первые два года торговли специями принесли ему такую прибыль, что он сумел приобрести собственные суда и даже наладил собственный фрахт, то есть стал сдавать в аренду некоторые из принадлежащих ему судов другим купцам, беря в качестве платы за эксплуатацию своего флота часть перевозимых грузов. И очень скоро Джеймс Арбутнот стал самым богатым человеком на островах Вест-Индии. У него было все, что мог только пожелать смертный человек. За исключением одного. У него не было счастья.

Дот сосредоточенно нахмурила лоб.

— Но почему?! У него же был такой прекрасный дом!

— О, счастье — это не просто кирпичи, из которых сложен дом. Его не слепишь с помощью цементного раствора. И за деньги не купишь. На его беду, молодая жена Джеймса по имени Сара тосковала вдали от родины. Она скучала в разлуке с родителями и всей душой рвалась назад, в свою любимую Шотландию с ее горными хребтами и полями, поросшими вереском. Она выросла среди гор, и ей так не хватало снега. Лично я очень даже хорошо понимаю бедняжку. Мне тоже не хватает здесь тепла и солнца.

— Пожалуйста! Не начинайте эту песенку сначала! Лучше расскажите мне о Саре!

Незаметно для себя самой Дот принялась грызть ноготь на большом пальце, что случалось только в минуты наивысшей сосредоточенности и предельной концентрации внимания.

— Сара родила своему мужу двух белокурых мальчишек, но и те тоже, к несчастью, не смогли приспособиться к местному климату и к жаре, царящей в Вест-Индии. Словом, тянуть с отъездом больше было нельзя. И в один прекрасный день Сара упаковала свои вещи и, забрав с собой сыновей, погрузилась на клипер, который взял курс к родным берегам. Согласно семейным преданиям, в тот самый день, когда Сара вместе с сыновьями отправилась в морское путешествие, перед Жасмин-Хаус появилась босоногая девчонка, которая пришла в имение в поисках работы. Юную девушку звали Мэри-Джейн.

— А кто она такая, эта Мэри-Джейн?

— Мэри-Джейн — это моя прапрабабушка. И вот она-то точно родом из Африки. Ее привезли на Карибские острова как рабыню, для работы на местных плантациях.

— Боже мой! — выдохнула Дот и от волнения даже зажала рот рукой. — Какой ужас!

— Легенда гласит, что в тот день, когда Мэри-Джейн стала любовницей всесильного и могущественного Джеймса Арбутнота, все вокруг расцвело. Алыми цветами гибискуса и клиантуса покрылись даже те клумбы, которые до этого зачахли. А цветущие кусты жасмина благоухали так сильно, что их аромат ощущался на расстоянии нескольких миль от дома. Птицы и дикие пчелы со всей округи слетались в этот райский сад, чтобы насладиться той любовью, которую источали сердца двух пылких любовников.

— То есть она была африканка, а он — шотландец?

— Да.

— Ничего себе! Представляю, сколько шума наделала эта история. Даже в наши дни… а уж сто с лишним лет тому назад!

Солу понравилась откровенная реакция девушки. Она не стала лукавить, притворяться… Сказала все, как думает и как понимает.

— Да, скандал разразился большой, — согласился он с нею. — Прислуга за спиной хозяина откровенно смеялась над этим странным союзом. Да и все местные тоже потешались почти в открытую. Надо же! Явилась какая-то босоножка в богатый дом в поисках работы, совсем еще девчонка, по сути, и вдруг вообразила себе, что она сможет стать хозяйкой всего этого великолепия. Где это видано, говорили они прямо в лицо Мэри-Джейн, чтобы случился союз между белым мужчиной и негритянкой-рабыней? Их любовь не продлится долго, твердили другие. Очень скоро хозяин потеряет всякий интерес к своей чернокожей пассии, и ее выбросят вон за ненадобностью. И уйдет она прочь ни с чем, да еще и свое доброе имя потеряет навсегда. Однако мой прапрадедушка придерживался на сей счет несколько иного мнения. На все насмешки и упреки он отвечал коротко: «Ничто нас не разлучит! Бутылка откупорена, будем пить наш джин вдвоем!» И действительно, они прожили вместе душа в душу более тридцати лет, пока Мэри-Джейн не умерла от гриппа, который случайно завез на остров один из кораблей, принадлежавших Джеймсу. Сам Джеймс тут же слег от горя и вскоре тоже перешел в мир иной вслед за своей возлюбленной. Можно сказать, умер потому, что сердце его было разбито. Жизнь без Мэри-Джейн утратила для него всякий смысл.