Олег Никитин - Это я, Эдик

За доблестное содействие борьбе с антиглобалистами меня представили Евродивану и предложили грант на учебу в Брюсселе. В «родное» медресе я больше так и не вернулся. Собственно, с этого момента и началась моя карьера в разных комитетах и комиссиях – сначала подрабатывал курьером и порой консультантом по диким восточным хакерам, потом помощником депутата, в правительство вылез…

«А как же Билкис?» – спросил я-1.

«Да в Европе сто миллионов таких узкоглазых телок! Среди них даже черные попадаются. А в Китае вообще миллиарды».

«И тебе не было жаль все бросить?»

«Разве что в первые два часа после взрыва, – заржал я-2. – Знаешь, как эти козлы в Европе меня полюбили за срыв теракта? Да про меня все политические и новостные сайты написали, интервью только раз пятьсот дал».

«Ну и сволочь же ты».

«С точки зрения нормального цивилизованного гражданина я герой, – обиделся я-2. – Так считают и простые люди, и целые правительства. И ты будешь думать так же, если примешь единственно верное решение. Я – это ты! И наоборот. Глупо сопротивляться собственному счастью, Танк».

Красиво он рассуждал. Наверное, все-таки я-1 дал слабину, расклеился от сладких речей инспектора – на каких-то пару секунд, но этого оказалось достаточно. Потому что следующее мое собственное ощущение проявилось уже не в саду, а в спальне. Как я там оказался? Ладно, восстановил по записям дабира, так что излагать буду пунктиром…

Или не стоит? Все равно это были не мои действия, отвечать за гнусное поведение мухтасиба я не желаю. Он так внезапно и коварно захватил сознание, что я-1 и опомниться не успел. И превратиться бы мне в европейского хлыща безвозвратно, если бы не «счастливое» событие.

Когда в номер ворвались три ублюдка, мы вчетвером составляли причудливую секс-композицию. К счастью, она от испуга моментально распалась, хотя и не до конца, так что блевануть от гадливости я не успел. А может, позитура и ничего так была, забавная. В общем, «барабан позора», как выражаются поэты, в мое отсутствие гремел в полный голос.

– Не двигаться! – заорали пришельцы.

И мы замерли. Причем мой член так остался во рту у Сулимы, выпустить его она не решилась, так же как и двигать башкой. Скульптура, блин. Позади у Равиля торчал «реалистик», и смотрелся этот кретин довольно нелепо. Задница Лейлы, нависшая над моей рожей, мешала мне отчетливо наблюдать окрестности, но девка догадалась немного приподнять ее.

Налетчики обошли нашу композицию по кругу, поцокали языками и поржали без всякого смущения.

– Может, пускай двигаются, а мы поговорим с козликом? – предложил один, самый юный на вид, с жидкой бороденкой.

А вообще, видом они напоминали обыкновенных басмачей, бородатые и черноглазые, с пушками наперевес. Одежда плотная и обильная – в такой удобно маскировать разные запрещенные штуки типа бомб и автоматов.

– Чего с ним говорить, берем бабки и сваливаем, – осадил старший, с сединой в башке тип. – Эй, где валюта? – Он ткнул меня дулом «макарова» в пятку.

– Почем я знаю? Может, в карманах?

Я и в самом деле не знал, где мухтасиб держит деньги. После возникновения громил в дверях он юркнул в мозговой закуток и закрылся там, носа не казал. Вот ведь гад какой! Как развлекаться, так он первый, а как перед убийцами голым лежать, так его нет!

Естественно, берсетку с дабиром они мгновенно нашли, там же и дебет-карта оказалась. Третий грабитель стал возиться с моим веб-счетом, а Лейла прошипела:

– Кто это такие, Эдик?

И Сулима тоже промямлила что-то в этом роде, только вышло у нее неразборчиво. Валяться без дела ей было скучно, и она принялась незаметно шевелить языком. А вот Равилю, похоже, уже не вполне нравилось его положение, и он поглядывал на младшего душмана с подозрением – тот как-то похотливо косился на «реалистик» и оглаживал дуло своего автомата.

– Почем я знаю, – буркнул я в промежность подруги.

– Эй, тут всего семь тысяч веб-евро! – зло крикнул хакер. – Где остальные, сука?

Двое громил нависли надо мной и уперли пушки мне в бока.

– Может, кастрируем его? – предложил юный басмач. – Сразу расколется, на каком счете наши тугрики спрятал.

– Дело говоришь, – кивнул главарь. – Однако не торопись, малыш. Последнее лекарство – прижигание, а последняя хитрость – меч… Эй, шлюха, убери жопу.

Он упер дуло в задницу Лейлы и принудил ее открыть мою растерянную физиономию врагам. Наверное, на ней читалось такое нечеловеческое удивление, что тюрки переглянулись, и старший спросил: