Розамунда Пилчер - Возвращение домой.Том 1

— Минут через десять… — Лавди состроила недовольную гримасу. — Я умираю с голоду. — Она подошла к буфету, сняла крышку с жестяной банки и достала оттуда два печенья. Одно протянула Джудит, а другое сунула себе в рот.

— Послушай, Лавди…

— Знаю-знаю. Я испорчу аппетит и не захочу есть твой чудесный обед. Пойдем, Джудит, разыщем маму и попросим у нее чего-нибудь попить.

Они нашли Диану в гостиной, она читала роман, уютно устроившись с ногами в уголке огромного кремового дивана. В руке у нее дымилась душистая турецкая сигаретка, вставленная в мундштук из нефрита, а на маленьком столике сбоку стояли пепельница и коктейль. Когда девочки вбежали в комнату, она подняла голову и приветливо улыбнулась им.

—Милые мои, вот и вы! Ну как, приятно проводите время?

—Да, мы обошли весь дом и побывали в каждой комнате, потом зашли поздороваться с миссис Неттлбед. Можно нам теперь взять чего-нибудь попить?

— Что именно ты хочешь?

У стены стоял зеркальный столик, заставленный аккуратными рядами бутылок и сияющих чистотой стаканов. Лавди подошла к нему и, изучив ассортимент напитков, сказала:

— Вообще-то, я хотела «Апельсиновую корону», но ее здесь нет.

— Это та мерзкая шипучая жидкость, от которой потом все губы оранжевые? Вероятно, этого добра еще навалом в кладовой. Позвони Неттлбеду и спроси, не найдется ли в его закромах бутылочки для тебя.

Звонок находился на стене над столиком. Лавди надавила на кнопку большим пальцем. Диана с улыбкой посмотрела на Джудит.

— Как тебе понравился наш любимый дом?

— Он великолепен! Но эта комната, по-моему, самая прекрасная из всех.

Возможно, так оно и было. Обшитая деревянными панелями, с паркетным полом, покрытым коврами, гостиная была залита солнечным светом и наполнена цветами. И не скромными нарциссами, а более экзотическими оранжерейными растениями с лиловыми, белыми и пурпурными цветками, а в одном углу стояла фаянсовая кадка, в которой росло деревце камелии с темной глянцевитой листвой и ярко-розовыми цветками. Плотные занавески и покрывала были из кремовой парчи, по всем диванам и креслам щедро разбросаны пухлые атласные подушки самых нежных оттенков зеленого, розового и голубого — ни дать ни взять гигантские разноцветные леденцы. На центральном столе лежали ровным рядком журналы, обязательные для любой респектабельной сельской усадьбы: «Татлер» — светская хроника; «Скетч» — новости театра и балета; «Иллюстрированные лондонские известия» — обзор текущих событий; «Спортинг драматик» — скачки; а кроме того — «Поле, лошадь и гончая», последние номера «Вог» и «Женского журнала» и кипа ежедневных газет, которые, похоже, ни разу не раскрывали.

Джудит так хотелось, чтобы никого сейчас не было рядом, чтобы она могла смотреть и смотреть на все это, впитывая в себя каждую мелочь, — если ей никогда не суждено приехать сюда вновь, то пусть хотя бы у нее в памяти сохранится совершенный и полный образ Нанчерроу. На высокой каминной полке, выкрашенной в белый цвет, стояла группа прелестных фигурок из мейсенского фарфора — «обезьяний оркестр». Над камином висел портрет Дианы, дымчато-голубой шифон изящно покрывал ее хрупкие плечи, волосы цвета спелой пшеницы сверкали золотом в лучах света. В глазах Дианы на портрете искрился смех, а на губах застыла тень улыбки, словно они были связаны с художником какой-то очень личной и очень занятной тайной.

Проследив за взглядом Джудит, Диана поинтересовалась:

— Нравится?

— Вы здесь очень похожи … Диана рассмеялась.

— Ты мастерски льстишь. Да и сам де Ласло всегда был льстецом.

Из высоких окон открывался уже знакомый вид. Строго распланированный сад спускался террасами по склону, сливаясь в отдалении с зарослями кустарника и лугами высокой, нестриженой травы, в которой пестрели желтые нарциссы. Застекленная дверь с одной стороны вела на маленькую закрытую веранду, которая напоминала уединенную беседку посреди сада. К ней примыкал зимний сад, обставленный очаровательной в своей старомодности плетеной мебелью, по стеклянным стенам его вились жасмин и виноградная лоза. Все здесь навевало мысли о лете и о жгучем солнце, о праздных деньках и ленивом смаковании прохладительных напитков. Или же китайского чая, сервированного в тончайших чашечках, с огуречными бутербродами на закуску.

Погруженная в чарующие видения, Джудит не заметила, как к ней подошла Лавди.

— Это мамино любимое местечко. Правда, мам? Она любит тут полеживать и загорать — совсем нагишом.