Никита Питерский - Семь кабинок

Татьяна взяла платок и промокнула им лицо. На платке остались пятна крови, так как у нее были разбиты нос и губы. Незнакомец протянул ей пачку сигарет:

– Сигарету?

– Я не курю.

– Боишься умереть от рака? Дело твое, мне это точно не грозит! – Он усмехнулся и закурил.

Они с минуту молча смотрели друг на друга. Она время от времени прикладывала платок к разбитому лицу, он пускал к потолку струйки едкого дыма.

Поняв, что Татьяна немного успокоилась, Незнакомец решил прервать молчание:

– Знаешь, я очень не люблю бить женщин, я бы предпочел, чтобы на твоем месте был здоровенный бугай. Но так уж вышло, что ты вляпалась в эту историю, и мне придется иметь дело с тобой.

– Что значит иметь дело? Ты что, меня пытать будешь? – Она мучительно думала о том, что в сумочке лежит баллончик с нервно-паралитическим газом. Но как его достать?

– Пытать?.. – Ему почему-то вспомнилась сцена из «Бешеных псов», когда мистер Блонд отрезает ухо молодому полицейскому Марвину. Сколько раз он мечтал вот так же красиво и не торопясь кого-нибудь изувечить! – Боюсь, у меня нет на это времени. Поэтому просто отдай мне диск. Я ведь все равно его из тебя выбью. Давай не будем все усложнять!

– Хрена с два ты от меня его получишь! Просто забудь, что ты меня видел! Ты попусту теряешь время. – Нужно отвлечь этого парня, пусть он ее поуговаривает, пусть выйдет за чем-нибудь, мелькнуло в ее голове.

– Ладно, давай по-другому! – Незнакомец вытащил глушитель и начал навинчивать его на дуло пистолета.

Татьяна открыла рот и хотела закричать, но в горле застрял ком, и она лишь беззвучно шевелила губами. Что-то сильными толчками сотрясало ее изнутри, и она не сразу поняла, что это ее собственное сердце. Еще не сознавая, что делает, Татьяна резко вскочила, чтобы прорваться из кабинки. Но мощный удар в солнечное сплетение вернул ее в прежнее положение. Из глаз посыпались искры, сознание на мгновение померкло, а когда вернулось, в ушах шумело, перед глазами все плыло, и не было сил ни кричать, ни сопротивляться. Татьяна вдруг поняла, что ей все безразлично, и наблюдала за дальнейшим словно со стороны.

Тем временем Незнакомец направил на нее дуло пистолета, ожидая реакции.

Почти у всех она была одинаковой: безумный, мятущийся взгляд, дрожащие руки и дикий, животный страх. В такие моменты все мы воистину становимся ближе к природе. Когда дуло пистолета смотрит тебе в переносицу, ты не похож на самоуверенного парня в отутюженном костюме, каким был еще минуту назад. Только близость смерти заставляет нас, современных людей, живущих в тепличных условиях деградирующего общества, понять, сколь немногим мы отличаемся от лисиц и медведей, обитателей леса. Незнакомец знал это, он знал, что, если сейчас отведет дуло в сторону, Татьяна, повинуясь первобытным инстинктам, как дикая волчица бросится на него и вонзится зубами в его руку мертвой хваткой, которую невозможно будет разжать, покуда пистолет не упадет на пол. Пусть для этого ей даже придется уничтожить в себе все человеческое. Она это сделает, сделает потому, что для нее это – единственная возможность выжить.

– Не бойся, я не убью тебя, мне заплатили не за это. Но я сильно тебя покалечу. Каждым выстрелом я буду простреливать одну из частей твоего прекрасного тела. Сначала это будут ноги, потом я прострелю тебе руки, а если начнешь кричать, как бы мне ни было это неприятно, я тебя ударю, и не один раз, и в конце концов, истекая кровью и корчась на полу от боли, ты мне все расскажешь. Но только когда ты выйдешь на костылях из больницы, сомневаюсь, что хоть один парень посмотрит на тебя как на женщину. Ты не сможешь получить хорошую работу, да и вообще вряд ли кто даст работу девушке с изувеченными конечностями, так что в конце концов ты будешь попрошайничать у вокзала, а на милостыню покупать паленую водку, чтобы забыться и не чувствовать вони бомжей, которые будут пользовать тебя по ночам.

– Ты псих! – вырвалось у Татьяны.

– Нет, я профессионал и всегда добиваюсь поставленной цели. – Он сделал шаг в направлении Татьяны. – Поверь, будет лучше, если ты сама все расскажешь.

Освободившись от тяжести тела Незнакомца и под действием доводчика дверь в кабинку начала закрываться.

Татьяна всхлипнула, по щеке прокатилась слеза. Она слизнула ее, почувствовала забытый с детства вкус и испытала к себе острую жалость. Никогда еще ей не было так страшно.

– Хорошо, я скажу, где диск. Только уберите от меня пистолет! – в отчаянии попросила она.