Оксана Робски - Casual-2 - Пляска головой и ногами

Я не набиваю сама ответы. Я их диктую.

Сан Саныч смотрит на второй монитор.

«Ваш любимый кинорежиссер?»

«Режиссер – не знаю. А кинопродюсер – Сережа Члиянц».

«Вы очень красивая. Наверное, вам помогают профессионалы. В какой салон вы ходите? Я бы тоже хотела ходить туда».

Очень люблю такие вопросы. Отличный повод пропиарить бизнес друзей.

«Тре жоли».

Леночка, не благодари.

«Вам не кажется, что шумиха вокруг вас не слишком естественна. Или вы считаете, что действительно сделали что-то выдающееся?»

Сан Саныч придвинулся к монитору, как будто бы страдал дальнозоркостью.

«Я ничего не делала для того, чтобы эту шумиху организовать. Люди пишут книги, поют песни, летают к звездам – делают то, что им нравится. А уж все остальные решают – выдающееся или нет. Если вы считаете: нет – ваше право. Я и сама не считаю, что сделала что-то особенное. Просто я рассказала то, что хотела рассказать».

«Спасибо за ответ. Просто моя жена – ваша поклонница. И я немного устал оттого, что дома разговоры только про вас».

Сан Саныч развалился на стуле, вытянув вперед длинные ноги в белых кроссовках.

«А вы не собираетесь снимать кино?»

«Не знаю Пока я об этом не думала».

«Вы пишете стихи?»

«В детстве писала, сейчас – нет».

«А я пишу. Что мне с ними сделать?»

«Отправьте их в издательство. Адрес есть на сайте. Удачи вам!»

«Вы считаете себя красивой?»

«Хи-хи. Конечно. Самой красивой».

«А вам не кажется, что ваше лицо похоже на тыкву?»

Сан Саныч сделал из ладони пистолетик и выстрелил в экран указательным пальцем.

«А вы что, не любите тыкву?»

«Я вообще не люблю овощи».

– Ничего не диктуй! – громко сказал Сан Саныч и повернулся к администратору конференции. – Служба безопасности. В интересах нашей подопечной на эти вопросы буду отвечать я сам.

Администратор – пожилая женщина, не то чтобы равнодушная, но явно уставшая – вскинула на меня глаза.

Я кивнула.

«Давно это у вас?» – набивает на компьютере Сан Саныч.

Ответ приходит с небольшой паузой.

«Не так давно».

«Вам было бы интересно поговорить со мной? Встретиться?»

У Сан Саныча такое же лицо, как у моего папы, когда он играет в шахматы.

Ответа не последовало.

«Здравствуйте, мне 17 лет. Я закончила школу. Я бы очень хотела жить на Рублевке. Что вы мне посоветуете?»

– Он меня вычислил, – сказал Сан Саныч. – Возможно, мы имеем дело с профессионалом.

– Это ужас-ужас? Или просто ужас? – спросила я.

Сан Саныч улыбнулся, достал телефон.

– Хотя, может быть, он просто очень осторожен… Алло? Петь? Был контакт. Срочно вычисли терминал, с которого вышли на связь… Уже? Отлично… да… да… понял.

– Техника, мамаша. – Сан Саныч улыбнулся администраторше. Ей не очень понравилось слово «мамаша». – Интернет-кафе на Красносельской. Это удача! Во многих подобных заведениях установлены камеры видеонаблюдения. В рамках программы борьбы с терроризмом. Я с вами прощаюсь, мамочки.

«Я очень люблю ваши книги. И вы тоже мне очень нравитесь. Скажите, пожалуйста, а как бы мне познакомиться с богатым и умным мужчиной? Спасибо».

Позвонила Регина.

«Снежная Королева» отказалась от своего предложения.

– Почему? – не поняла я.

– Не знаю. С Орбакайте подписали.

– Не может быть! Ты уверена? Они, наверное, просто выпендриваются.

Я села в машину. У меня была назначена встреча с психологом Сан Саныча.

– Дорогая моя, я думаю, это ты выпендривалась. Слишком уж. А они сейчас крутые, у их такой бюджет!

– Бред какой-то! Ничего нельзя сделать?

– Я позвоню девчонкам в «Баркстел», поговорю.

– Что это?

– Агентство. Одно из самых продвинутых. «Снежная Королева» – их клиент.

– Поговори. Что за бред? Какая Орбакайте? У меня и так неприятностей хватает.

– Ладно, не волнуйся. Кстати, тему колонки оставили на следующий месяц. Так что ты уж их не подведи. А то, я думаю, они договор расторгнут.

– Ой, ну и пошли они».

Психолог все рассказала мне про шизофрению

Ей нравилось подмигивать мне одним глазом. Правым.

И про фобии. Фобии делятся на простые, социальные и агорафобии.

Сказала это и подмигнула.

Я провела в ее кабинете два часа и вышла оттуда значительно спокойнее.

Я поняла, что не страдаю пениафобией – боязнью обнищания, но с детства подвержена педалофобии – боюсь стать лысой.

Когда я была маленькая, мама стригла меня как мальчика. Коротко. И меня называли мальчиком в автобусе.

А в младенчестве меня вообще побрили. Это самая нелюбимая моя фотография.