Александр Щелоков - Хрен с бугра

— Мальчики — налево! Девочки — направо!

И кустики за кюветами вмиг оживляло животворное журчание горячих струй…

До Заболотья мы ехали по тряской дороге почти два часа. Дорогому Гостю никто возможности сбегать в кустики не предоставлял. Больше того, его даже не предупредили, по какому поводу сделана остановка у зарослей кукурузы. И промашку исправить уже не осталось возможностей.

У нашего Дорогого Гостя взгляд на зелень вызвал здоровую и строго определенную реакцию.

Едва машина остановилась, Хрящев сам открыл дверцу, молодо выкатился наружу и трусцой рванул к кукурузе. Уже на ходу он стал расстегивать ширинку. Полуобернувшись, через плечо бросил Первому:

— А кукуруза и для таких дел хороша!

Хрящев не заметил, как в испуге округлились глаза Первого. Как замерли краснощекие деятели, знавшие о СЮРПРИЗЕ, заложенном в кукурузную чащу. Ничего не заметил Большой Человек.

Он вломился в заросли как старый вепрь, и в тот же миг навстречу ему Белой Лебедью выплыла молодуха с подносом в руках. На подносе громоздился свежий румяный каравай, а на нем вместо солонки стоял стаканчик с прозрачной как слеза «апостольской» влагой.

Хрящев замер на миг, не в силах сдержать процесс облегчения организма, который самой природой прерывать не положено. Единственное, что ему удалось, — не опрыскать струей молодку. Справившись с этим, он повернулся и, чуть пригибаясь, как солдат при бомбежке, бросился из зарослей в машину. Руководящий громогласный мат сотряс окрестности:

— Вас! Вашу! Такие шуточки! Вас! Вашу! Вас!

Хлопнула дверца и «Чайка» рванулась вперед.

В облаке пыли, будто спасаясь от газовой атаки, начальство и смущенные сопровождавшие гостя лица рванулись седлать свои персональные автомобили.

Первый, будто полководец, старавшийся приостановить паническое отступление, бросал Коржову отрывистые команды:

— Жми наперерез! Через луга! У Головановки встретишь и поведешь за собой. Покрутишься у «Красного Богатыря» и заводи сюда же, но с обратной стороны. Стол накрыт. Сам понимаешь! Жми!

— Есть! — по-воински выкрикнул Коржов и вторгся в чей-то быстро реквизированный вездеход. Машина взревела мотором и на полном ходу рванула по полю, наперерез удалявшемуся Большому Человеку. Остальная часть колонны запылила по дороге. Нельзя было показать Гостю, что его как строптивого телка загоняют на тот же выпас, который ему так не понравился, но с другого конца.

Буря улеглась так же быстро, как и разгулялась. Немного поостыв в машине, наш Дорогой Никифор Сергеевич взглянул на случившееся уже иными глазами. Что-что, а чувство юмора ему было присуще. Он понял, что неувязка произошла от желания угодить, что никто не собирался поставить его в дурацкое положение. Ну, если увидела глупая баба что-нибудь принадлежавшее лично руководителю партии коммунистов и не предназначенное к публичному показу, не казнить же тех, кто не успел его предупредить. Сам же он начал расстегивать амуницию, не дождавшись какой-либо команды. Короче, наш Гость приказал остановить машину и вышел из нее. Собственнолично сходил в кусты и уже без помех окинул взглядом окрестности. На душе полегчало, избыточное давление на психику ослабело, и мир снова стал казаться более благоустроенным и добрым.

Потом, когда отставшие машины подтянулись, Первый с видом пришибленным, на неверных гнущихся ногах подступил к Большому Человеку, ожидая в любой миг высочайшей трепки. Но наш Дорогой встретил его веселым смехом.

— Ну, режиссер! Устроил мне представление! Надо же было догадаться!

Первый стоял, прижав руки к бокам, будто солдат-первогодок перед старшиной-сверхсрочником, и костенел, еще не веря, что грозу пронесло.

— Баба-то хоть красивая была? — спросил наш Гость, отпуская грехи. — Я и разглядеть ее не успел…

— Красивая, — вздохнул Первый. — Очень красивая… Сам выбирал.

— Ну, тогда греха никакого, — сказал Хрящев. — Увидела — не помрет. Пусть знает — у меня как и у всех. Что там дальше у нас по твоей программе? Мне опять брюки расстегивать или как?

— Легкий завтрак, Никифор Сергеевич. Все уже приготовлено.

— Далеко?

— Тут сразу же за лесочком, — пояснил с охотою Первый. Местность он знал плохо и потому делал порядочную ошибку. — Вон там, за тем. Как говорят, за хорошим за кустом нам готов и стол и дом. Просим откушать, дорогой Никифор Сергеевич!

Голод и веселое состояние духа пробудили в Большом Человеке желание посидеть за столом, снять стресс доброй чаркой.