Иоан Поппа - Рабы на Уранусе. Как мы построили Дом народа

– Товарищ лейтенант, а зачем он приходил?

И я отвечаю, что не знаю, но на свои вопросы они ждут другого ответа, и их предчувствия сбываются, потому что через два дня поступает другой приказ, и я передаю старшему сержанту Фэту Штефану других военных, а сам получаю приказ принять взвод, офицер которого, Джеорджеску, переведен в другую часть, но некоторые говорили, что фактически он был тяжело ранен при взрыве компрессора, двигатель которого загорелся, и он пытался погасить его. Многие из солдат моего нового взвода – трансильванские венгры. Поднимаюсь с ними на стройку, на площадку. Пытаюсь поделить их «по родам войск», как обычно, и кричу от самодельного стола, на котором я разложил свою тетрадь:

– Плотники, отойдите в сторону и громко называйте свои имена, чтобы я мог вас здесь записать!

И плотники отходят в сторону, выкрикивая свои имена:

– Докан Антон… Илиеш Иоан… Инкзе Михали… Слабу Апостол… Драгомир Стан… Поштоакэ Ион… Ионеску Тудор… Георгицэ Василе… Стойка Никулае… Кушкэ Никулае… Баки Штефан… Иван Мариан… Дэнилэ Александру… Испас Эуджен… Ботя Кодряну… Ана Валерикэ… Драгня Николае…

– Теперь каменщики!

И в рядах взвода снова возникает суматоха, люди медлят, ищут и кличут один другого и с некоторым опозданием начинают:

– Пушкашу Василе… Бузик Константин… Мэнэилэ Георге… Бэнэшкану Флоря… Кондак Стелиан… Хоровей Стелиан… Апро Андрей… Себештиан Арпад… Бартош Денеш… Ковач Карол… Поп Виорел… Пэун Георге… Сырбу Иоан… Тудораке Марин… Штефан Кристаке… Патер Андрей… Симон Иосиф… Поп Николае…

– Теперь послушаем бетонщиков! Чтобы я вас слышал! Давайте быстро!

– Бурлэчук Константин… Фэту Николае… Балосин Константин… Унгуряну Николае… Бенгой Виктор… Бадя Штефан… Стан Костикэ… Колониош Иосиф… Унгяну Думитру… Тополяну Василе… Бэрзой Фэнел…

– Бэрзой, ты прилетел одновременно с аистами, – говорю я [36] Игра слов: «барзэ» (barză) – по-румынски означает «аист». .

Солдаты смеются, а те, кто еще не выкрикнули своих имен, продолжают:

– Соаре Фотин… Илие Киву… Кобзару Флорин… Добриною Гику… Алинкэй Николае… Пандела Маринел… Пена Думитру… Саукэ Думитру…

Неожиданно снизу с лестницы слышу мощный голос:

– Ах, вы, лентяи, язви вашу душу! Ты, лейтенант, живо с ними за работу, а перекличку ночью сделаешь, твою дивизию! Не здесь! Здесь работают, ну! Ты не у своей матери дома – работаешь, когда тебе вздумается! Ясно тебе?

Вижу, как полковник, который мне незнаком, поднимается по лестнице, и выпрямляюсь по стойке «смирно». Военные поворачивают в его сторону головы и хмурятся, а один из новых моих солдат, здоровый бетонщик, весело выкрикивает из строя с трансильванским акцентом:

– Не, господин полковник, пусть товарищ лейтенант нас запишет, а потом мы будем работать! А в чем загвоздка-то? – протягивает он слова.

Полковник на секунду впадает в прострацию, а потом – удивительное дело – становится совсем как овечка и улыбается солдатам:

– Да, вот так, ребята… видите ли… время нас подгоняет, а мы отстаем с планом, вы должны знать, что важна каждая минута…

– Не проблема, господин полковник! – кричит солдат. – Ведь мы народ трудолюбивый, и мы создаем нашу страну и дороги! И Дом Республики тоже мы сделаем – не вы! Мы сейчас же пойдем, не беспокойтесь!

Полковник таращит глаза, что-то бормочет, поворачивается ко мне и орет:

– А ну, живо с людьми на стройку!

После этого удаляется. Издалека начинают доноситься завывания машин и ритмичные удары молотка, громкие голоса командиров. Я собираю свои вещи и готовлюсь вести солдат на рабочие точки. Один из них с любопытством спрашивает меня:

– Товарищ лейтенант, а кто этот полковник, что приходил?

– Иосиф, если бы я записывал всех полковников, которые сюда приходят, мне бы понадобилась тетрадь гораздо толще, чем эта!

И показываю тетрадь командира взвода. Солдаты смеются.

– Кто их, к черту, может всех знать? – говорю.

– Ух! Какой лютый человек! – комментирует другой. – Но где они научились так разговаривать?

– Ну, как где? – снова произносит здоровый трансильванец-каменщик. – Где им еще научиться так разговаривать, как только наверху? На са-а-а-мом верху!

Каменщик сжимает правую руку в кулак и таинственно поднимает ее над головой – указательным пальцем вверх, и его жест привлекает мое внимание, но я не понимаю, что он хочет сказать, и спрашиваю его:

– Как то есть – наверху?