Канта Ибрагимов - Стигал

– Стоп! – резко перебил он. – Не все деньгами измеряется и деньгами делается. Туда все без денег пойдут. А я, даст Бог, не на коленях. Ха-ха-ха, – вдруг он засмеялся, крепко обнял меня. – Я вас так люблю и уважаю… Нам надо… – он очень торопился, а я о своем:

– Так, значит, сын, говоришь, в Грузии лечится? А точнее – где он конкретно?!

– Внук дяди Гехо должен знать, – Руслан так почему-то обозвал этого типа. – Только на нас ли внук теперь служит? Мы-то ему не платим. Да и вообще – достойный ли он внук дяди Гехо?.. Мне попадется – вмиг выясню, – он вновь меня обнял и на ухо:

– Спасибо… Простите, поймите, прощайте.

Он отдал несколько команд. Сам сел за руль. Чуть отъехал, остановил машину. Выскочил, подбежал ко мне:

– Будут вопросы – вы нас не видели, в контакте не были… Машину оставили здесь, пошли к пожару, а пришли – увели. Кто? Не знаете… Спасибо! – он вновь меня обнял, улыбнулся, как-то сразу помолодел. – Вас увидел, словно каникулы или отпуск дома провел… Все будет отлично! Скоро маму увижу. Аллах1у Акбар!

…Где-то через месяц-полтора очень поредевший отряд Руслана при переходе голых альпийских гор был обнаружен авиацией, в очередной раз попал в засаду и сам Руслан, был тяжело ранен, а кольцо сжималось. И тогда он приказал кому-то из товарищей добить его. Оказалось, что патронов уже не осталось. Тогда Руслан дополз до выступа отвесной скалы и полетел вниз, крикнув только одно слово «Мама-а-а!..»

Интересно, а что я закричу, когда полечу? Нет, я полечу не со скалы, я полечу на дельтаплане. И я уверен, что это будет не единственный прыжок. Не первый и последний, а еще много-много раз. Я уже от предвкушения этого кайфую. Дельтаплан я, конечно же, еще не починил. Но я инженер, и запчасти уже есть – так что через несколько дней, ну пусть неделю, я его сделаю как положено и назову в честь друга «Максим – 2». «2» – потому, что это уже в неком роде копия с оригинала. Но мне кажется, это для меня даже весомее – сам чинил.

И что бы я без Шовды делал? Ей доложили, что мой дельтаплан сам улетел, разбился. Она так обрадовалась, мне звонит: «Я об этом молила». А я в ответ sms-ку послал: «В Пятигорске крупнейший специализированный магазин дельтапланеризма». Об этом мне еще и Максим рассказывал, да и Интернет эту информацию подтвердил. Шовда сразу же запаниковала – мне разъезжать вредно (а в Европу можно!), и почти сразу же появился участковый. Я даже не знаю, исполняет он эти функции за деньги (Шовда платит?) или еще как. В любом случае он очень недоволен моим увлечением дельтапланеризмом, но все равно спросил, что мне для ремонта необходимо. Через день я почти все получил, и участковый говорит:

– Чини, чини свой «самолет». Дай Бог, он вновь сам улетит… Как бы посмотреть на это зрелище?

Я же вспомнил, как он сам рассказывал о другом полете. Ведь он последний, кто с Русланом остался. И как он мне не раз говорил, даже будучи тяжело раненным, Руслан до последнего патрона держался, а когда и этот весьма и весьма ограниченный боеприпас закончился, он приказал:

– Стреляй в меня! Стреляй! Убей, или ты хочешь, чтобы меня они взяли, таким взяли? Сука, стреляй. Приказываю!

– Нечем… Пол-обоймы было, расстрелял.

– Нож. Финку мне в сердце. Быстрее!

– Нет. Ни за что!

Весь окровавленный – ноги уже не двигались – он как раненый зверь валялся на снегу, в руках только финка, и он в истерике стал кричать:

– Сволочь! Гад! Трус! Ты хочешь, чтобы я сам себя прирезал, себя убил? Чтобы я в рай не попал? Мать не увидел?!. Давай! Вот сюда – в сердце вонзи. Чтобы сразу!

– Нет!.. Не могу. Не смогу! – напарник стал уходить, хотя идти-то некуда.

А Руслан закричал:

– Стой!.. Тогда до обрыва дотащи, до пропасти.

Нижняя часть тела его уже полностью отнялась, и Руслан словно когтями впивался в каменный грунт, пытаясь ускорить ход, – благо был склон. У самого обрыва он застыл, притянул к себе парнишку, этого будущего участкового, и прошептал:

– Ты еще юн. Сдайся. Все вали на меня. Я обманул, заставил, принуждал. И ничего не ври. Все как было рассказывай. Все… Ну, помучают тебя немного, посадят… и дальше жить будешь.

В этот момент у Руслана из горла струйка крови потекла. Он сплюнул, кашлянул, зло, в каком-то нервном припадке, стал мотать головой и вдруг замер, лицо его как-то необыкновенно просветлело и на нем появилась блаженная улыбка, Руслан вновь притянул за шею юнца и, выплевывая кровь, прошептал:

– Живи!.. А я все… Ведь я свою маму бросил, одну оставил… Как я по ней тосковал, страдал. Все, …отмучился.