Александр Сухочев - Гоа-синдром

– Это ваш пакет?

– Ребята, давайте договоримся… – Марк попытался предложить сделку, но Бруно, засунув его права в задний карман брюк, забрал оба пакета и пошел к полицейской машине. Марк резко рванул с места и преградил ему дорогу. – Я знаком с шефом полиции Анджуны.

– Ну и что? – Бруно лишь ухмыльнулся по поводу этого аргумента. – Я тоже с ним знаком. Что ты ему скажешь? Что у тебя отобрали водительское удостоверение, наркотики и деньги? Тут марихуаны минимум лет на пятнадцать. Сколько ты сможешь заработать за это время? Я думаю, больше чем в этом мусорном пакете, – Бруно бросил оба свертка внутрь машины. – Держи свои права и езжай домой, желательно в Израиль. В противном случае я тебя арестую, и, поверь мне, никакие деньги тогда уже не помогут.

Марк отступил, тягаться с крепким Бруно было бессмысленно, он забрал документы и побрел к своему «джипси» – там Пол, побелевший от страха, вжался в сиденье, понимая, что сейчас с ним будет…

Бруно посадил Эшвина за руль, Френсиса рядом с ним, а сам перебрался назад. Как только машина повернула за угол, напарники Бруно громко вскрикнули и засмеялись:

– Вот это да!

– Откуда ты знал, что у него есть трава?

– А этот, долговязый, чуть не обосрался от страха!

– А сколько в пакете денег?

– Неважно, – Бруно протянул каждому по пятьсот долларов. – Это ваша доля. Довезите меня до Анджуны, а сами дуйте в участок, составляйте протоколы по поводу регистраций. И вот еще, – Бруно кинул на приборную доску пакет с марихуаной, – это тоже ваше, только сильно не расслабляйтесь.

Убедившись, что в доме, кроме Линды, больше никого нет, Бруно положил пакет с деньгами в пластиковую корзину для мусора – она стояла прямо у входа – и постучал в дверь. Линда открыла и пропустила Бруно внутрь, она была по-прежнему обмотана одним полотенцем, которое вот-вот было готово упасть на пол.

– Как прошла операция? – Линда подошла к Бруно и обвила руки вокруг его шеи. – Деньги оказались в машине?

– Да, ты грамотно всех развела, – Бруно повалил ее на мягкий ковер посередине комнаты. – Теперь пришло время выполнять свое обещание.

– Совсем не хочется уезжать, – Болт смотрел на закат с крыши «Уходящего солнца». – Тачдаун сегодня, – он сделал глубокую затяжку и передал джойнт дальше по кругу.

– Так не уезжай, – Марик курить отказался, уронил голову на матрас и поднял вверх руки, ему уже и так было достаточно.

– Как «не уезжай»? У меня билет обратный.

– Дашь в аэропорту сто пятьдесят долларов и поменяешь его.

– Точно, – в разговор вмешался парень, только заселившийся в гест-хаус, – я две недели назад прилетел, меня подруга привезла. Вообще на неделю ехал, она меня уговаривала не брать обратный билет, говорила, что здесь пиздато, но я ведь не знал, что настолько! Билет сдал, решил еще месяцок поторчать. Меня в Москве ничего не держит.

Болт узнал парня из Домодедова, он был с девушкой, которая обещала ему, что тот останется. Он действительно сдал билеты.

– Не, я так не могу, – Сергей тут же представил магазин, забитый керамическими раковинами и унитазами, дотошных жен, объясняющих своим мужьям, что цвет сливного бачка не подходит к люстре в гостиной, стервозную начальницу… – Меня там тоже ничего не держит, но возвращаться надо.

– Надо, – фыркнул Марик, – это очень по-московски. Зачем?

– Ну… – Болт не мог ответить на этот простой с виду вопрос.

– Вот именно, «ну…». И ответить нечего. Запрешься в своей конуре, будешь смотреть то в телевизор, то на термометр, ждать, когда же, наконец, потеплеет, потому что утром на работу, вечером с работы. И что?

– Надо же чем-то заниматься, – Болт уставился на приплюснутый диск солнца, он еще не до конца опустился к линии горизонта, но, словно красная капелька, немного вытянулся и соединился с водой.

– Занимайся здесь. Что ты в Москве делаешь? – Марик потянулся, встал в полный рост и вытянул руки навстречу уходящему солнцу.

– Унитазы продаю.

– Да… Здесь это не особенно нужно. А что еще делаешь?

Болт задумался. Снова ответить было нечего. Света? Нет, с ней его уже ничего не связывает, последние дни в Гоа все мысли Сереги были о незнакомке, влепившей ему пощечину только за то, что он ладонью прикоснулся к ее губам. Динк? С ним особенно тоже, только слушает его болтовню и…

– В шахматы играю! – Сергей сказал это так, будто каждый день на Луну летал.

– Хорошо играешь?

– Кандидат в мастера спорта, – Болт с гордостью вспомнил свое, пожалуй, единственное достижение в этой жизни.