Александр Сухочев - Гоа-синдром

– Представляешь, мы вчера с Наташей курили траву. Меня так вставило, кажется, до сих пор держит. Даже не помню, как до номера дошел.

Туристы, собравшиеся в холле, разом посмотрели на Жеку и оживленно зашептались. Болт уловил слово «наркоманы», и от этого ему стало не очень приятно.

– Жека, – он сел на диван и развернул леденец, – во-первых, если ты и вправду думаешь, что она тебе даст, то, мне кажется, ты глубоко заблуждаешься, она на работе, и единственная ее задача – продать тебе как можно больше экскурсий. Во-вторых, если ты и курил с ней, то не стоит об этом кричать на весь отель – ты здесь отдыхаешь, а Наташа здесь работает. А в-третьих… не доставай меня, пожалуйста. Ты зануда, и это всех раздражает.

Жека не то обиделся, не то ему было все равно – он поднялся с дивана и вышел на улицу дожидаться автобуса. Огромное белое чудовище, рыча и фыркая, с трудом въехало в узкие ворота гостиницы, дверь открылась, и оттуда выпрыгнула девушка в униформе «Гранд Тур Вояж».

– Уважаемые туристы, садитесь быстрее, мы немного опаздываем. Нам еще в других отелях людей забирать.

– А где Наташа? – Жека поднялся по ступенькам и сел на первое кресло.

– Наташа сегодня выходная, а меня зовут Катя. Извини, но это место для гида, проходи назад, там много свободных.

Автобус долго собирал людей по гостиницам, и когда за последней парой – седоволосым старичком и огромной тетей – закрылась дверь, все облегченно вздохнули и стали готовиться к дороге. Кто-то вскрыл бутылку виски, кто-то достал бутерброды с колбасой. Катерина что-то пыталась рассказывать, но никому особенно интересно не было. Дальний свет встречных машин периодически наполнял салон, Болт внимательно всматривался в лица и не мог понять, что он делает с этими людьми в Гоа.

Через час автобус свернул с магистрали и поехал по узким дорогам, непонятно как умудряясь разойтись с встречными машинами. Плотность движения становилась все больше, Катя в микрофон объявляла названия остающихся позади деревень – в Арпоре автобус стал, уткнувшись в длинную очередь такси, мотоциклов и мопедов.

– Дальше лучше пешком, – Катя пыталась управлять группой, у нее это не получалось, каждый был занят самим собой, и никому не было дела, куда они едут и зачем.

В конце концов, она не выдержала и громко крикнула:

– Сейчас время десять часов! В двенадцать все собираемся у входа на рынок и дальше идем в ночной клуб! Пожалуйста, не задерживайтесь, долго ждать не будем! Теперь пойдемте! – Катя довела туристов до входа на рынок, обозначила место сбора и растворилась в толпе.

Как только Катерина пропала из поля зрения, на группу со всех сторон накинулись торговцы, они окружили ее плотным кольцом: барабаны, деревянные кобры, проволочные игрушки замелькали перед глазами, все по сто рупий, – и заступиться за испуганных туристов было некому. Болт вырвался из оцепления и пошел бродить по рядам среди сколоченных из бамбуковых палок торговых палаток.

Чего в них только не было! Цветные тряпки, покрывала, контрабандные сигареты, бронзовые статуэтки, яркие футболки, специи – глаза разбегались от увиденного, но зацепиться взглядом за что-либо было невозможно, гораздо больший интерес вызывали продавцы. Они, как правило, находились в полулежачем состоянии – пили чай, курили, общались между собой и вели, как кажется, абсолютно не зависящую от проходящих мимо покупателей жизнь. Женщины из Гуджарата, обвешанные металлом с головы до пят, смиренные непальцы в теплых вязаных кофтах, кашмирцы в белых рубашках, европейцы в ярко-кислотных футболках. Для последних это не место торговли, для них это тусовка, точка сбора – среди толпы ходят молодые индийцы и раздают флаеры, зазывая на вечеринки в клубы.

Разнообразие лиц в Арпоре удивляло больше, чем разнообразие товаров. Вот уж где действительно на любой вкус. Пробираясь сквозь ряды через толпы людей, начиная от входа у подножия холма и заканчивая самым последним наверху, в фотоархив журнала «People» можно было вносить каждое третье лицо. Пузатые сикхи в чалмах, с огромными семействами, модная молодежь из Бомбея, японские cosmogirls, хиппи первого поколения, английские девочки из рабочих кварталов, русские кришнаиты – все были на равных и поглощены одним: бесконечным шатанием в поисках неизвестно чего.

Все это наводило Болта на мысль, что в местах, где собираются представители различных национальностей и рас, особенно вдали от родных земель, фактически отсутствует понятие нетерпимости. И именно в эти моменты начинаешь четко осознавать, что, как ни крути, родина у всех одна – планета Земля, и люди-то все одинаковы, вне зависимости от цвета кожи, разреза глаз и бога, в которого они верят.