Роберт Уоррен - Приди в зеленый дол

Фархилл стоял, поигрывая ножом, лежавшим у него в руке, и будто забыв, что к нему прикованы глаза присутствующих в зале. Затем он поднял голову и заговорил, как бы рассуждая сам с собой:

— Он предназначен не для невинных забав и не для невинных занятий… — и, внезапно повысив голос, — этот нож предназначен для одной и только одной цели!

И хотя уже слышался возглас «возражаю, возражаю», он продолжал:

— И именно для этой цели он и был использован.

Судья Поттс принял возражение Лероя и приказал убрать последний абзац речи Фархилла из протокола.

— Прошу присяжных это заявление не принимать во внимание, — сказал он.

Фархилл едва заметно поклонился судье, подошёл к столу присяжных и передал нож ближайшему из них.

Присяжный поиграл ножом: высвободил лезвие, убрал его и снова высвободил. Он, как мальчишка, увлёкся этим занятием. С явной неохотой он передал нож соседу. Нож переходил из рук в руки. А Фархилл терпеливо ждал.

Когда все присяжные ознакомились с ножом, Фархилл, .поклонившись в знак благодарности, передал нож клерку с просьбой приобщить его к делу как вещественное доказательство No 1.

И все это время Кэсси Спотвуд не сводила глаз со своих сцепленных на коленях рук.

Когда объявили перерыв и Маррей, мисс Эдвина и Кэсси вернулись домой, доктор Лайтфут, врач мисс Эдвины, был. уже там. На всякий случай. Но Кэсси сказала, что чувствует себя нормально, только хочет прилечь перед обедом. Впрочем, обед был ей подан в постель — бульон, крылышко цыплёнка, фруктовое ассорти и кофе. Потом она лежала на спине с закрытыми глазами. Доктор Лайтфут, сидя возле неё в полумраке комнаты, что-то ей успокоительно говорил, пока не настало время собираться.

В холле появления доктора ожидала мисс Эдвина.

— Мне кажется, — шепнул он, — она справится.

— Спасибо, — сказала мисс Эдвина, и глаза её сверкнули в тёмном холле ещё ярче, чем бриллиантовая подвеска у неё на груди. Затем она отворила дверь и вошла к Кэсси.

В суде Кэсси сидела в той же позе, что и прежде, — её сцепленные руки в чёрных перчатках лежали на коленях, голова была опущена. Пока свидетели давали свои показания, Маррей украдкой разглядывал её. Внезапно он понял, что глаза её вовсе не смотрят на руки в перчатках. Они глядели на того парня, на даго, сидевшего без пиджака в свежей белой рубашке без галстука, с застёгнутой верхней пуговицей на воротничке; он так старательно зализал свои волосы, будто их сапожный блеск был ему дороже всего на свете, ничто другое его не интересовало. Он сидел на скамье подсудимых, глаза его блестели и поглядывали по сторонам, но в них не было напряжения, они были скорее безразличны.

Маррей глянул на него через разделяющее их пространство, и ему захотелось вскочить и заорать: «Я тебе покажу! Посмотрим, как ты будешь сидеть, когда опустится рубильник».

Но вместо этого он склонился к Кэсси.

— Не волнуйся, — шепнул он, слыша, как колотится сердце у него в груди, — мы ему устроим. Теперь уж он никогда…

Он замолчал. Что никогда?

На какую-то долю секунды, замешкавшись в поисках нужного слова, он увидел ослепительно белое тело женщины в темноте на постели и тихо открывавшуюся дверь. Дверь открывалась, открывалась. Затем картина, для которой у него так и не нашлось подходящего слова, картина, в реальность которой он наотрез отказался бы поверить, даже если бы увидел её наяву, исчезла.

Он облизал губы и услышал, как они прошептали:

— Теперь ему от нас не уйти.

Голова Кэсси по-прежнему была опущена, только на этот раз он видел, что она действительно рассматривает свои руки.

Он опять наклонился к ней.

— Он даже не глядит в твою сторону. Значит, сознаёт свою вину.

Казалось, Кэсси его не слышала. Он опять наклонился:

— Следующая ты. Не волнуйся. Просто расскажи все как было. Все, что ты рассказывала мне и шерифу. И как можно проще.

Она опять не подала вида, что слышит. Он склонился ещё ближе.

— Погляди на меня, — шёпотом приказал он, — посмотри мне в глаза.

Она подняла на него глаза.

— Отлично, — прошептал он. — А когда будешь говорить, гляди прямо на Джека Фархилла. Помни — Джек тебе друг.

Её вызвали.

«Все в порядке», — подумал Маррей, провожая взглядом её облачённую в чёрное фигуру. Когда Джек Фархилл обратился к ней, она подняла голову. Её взгляд сосредоточился на нём. Значит, все в порядке.

Не стоит волноваться. Она глядит прямо на Джека Фархилла. А что она шепчет, так это ничего. Тишина такая, что шёпот совершенно отчётлив.