Юрий Визбор - Альтернатива вершины Ключ

В какие причудливые, горожанам ну совсем непонятные, формы выливается эта любовь, которую принято называть «настоящая»! Идут через перевалы по две недели на лыжах, чтобы на базе полчаса чайку – именно чайку – попить при любимых глазах. А потом – обратно, полгода вспоминать эти полчаса. И самолеты тяжелые гоняют с восточного сектора Арктики в западный, и деньги пачками в полыньи швыряют, и письма в стихах сочиняют, а потом загружают радиосеть, передавая в эфир эти любовные романы. Но уходят женщины, пришедшие издалека, уходят как парусник, помаячат на горизонте белыми материями, а уж утром пусто, нет ничего, хоть криком кричи. На востоке, на севере, в горах, в степях их звезда. Сидят у своих костров, спят на мазутном брезенте в вертолетном углу, до старости не сдаются на милость панельным, многоквартирным тюрьмам. Терпят, ждут. Чего? Неизвестно.

Въехавшая в нашу повесть на казенном автомобиле дама была, несомненно, из описанного выше клана, однако с некоторыми новейшими добавлениями: одевалась просто, но тщательно продуманно, следила за собой, за прической, лицом, руками, и это, конечно, позволит отнести ее к прекрасным женщинам, прибывшим издалека, но, несомненно, в этом нетрудно убедиться, новой формации.

Володя счел, что сидеть в присутствии дамы не совсем уместно, и поэтому встал. Тут женщина обратила на него внимание и спросила:

– Вы не знаете, когда они слезут?

– Вам нужен Садыков? – спросил Володя.

– Садыков, – ответила женщина…

– Садыков – я, – сказал Володя.

– Я заместитель главного инженера, – сказала женщина. – Юнна Александровна Ковальская. Мы будем работать вместе. Для начала мне нужно подняться наверх, к району работ.

Володя посмотрел на Ковальскую.

– У вас, конечно, нет никакой подготовки? – спросил он. Ковальская усмехнулась.

– На втором курсе, по-моему… какой-то поход… Клухорский перевал… сван-инструктор, который предлагал мне выйти за него замуж… Нет, никакой подготовки.

– Сваны, особенно инструкторы, редко ошибаются, – сказал Володя. – А вот наверх мы с вами, Юнна Александровна, сегодня не поднимемся.

– Мне это нужно, – сказала Ковальская.

– Нет, – твердо сказал Володя. Ковальская с интересом посмотрела на него.

– Как вас звать? – спросила она.

– Владимир.

– Так вот, Володя: на всей территории строительства есть всего четыре человека, чье слово предназначено к исполнению. Один из них – я.

– Хотелось бы продолжить вашу мысль, – сказал Володя. – Вот на этих скалах есть только один человек, который будет говорить «да» или «нет». Это – я.

– А что, в чем дело? – вызывающе спросила Юнна.

– Мы чистим склон от камней. Видите, ребята идут в ряд? Чистить – опасная работа. Завтра мы навесим лестницы, перила, наладим хорошую страховку и к концу дня сможем с вами прогуляться к месту работ.

– Если у меня будет время… Утром вам привезут два максимально облегченных перфоратора. Через верх надо будет протянуть энергию, воздух и воду. Надо будет пробурить сто четыре шурфа, загнать в них на хорошем цементе анкерные болты, на эти болты заводить стальную сеть. Семушин все знает. Вопросы оплаты с вами уже решали?

– Да.

– Я думаю, жена будет довольна.

– Мы не шабашники, – сказал Володя.

– Я не хотела вас обидеть.

– В таком случае вы хотели узнать, женат ли я? – усмехнулся Володя. – Не женат.

– Для холостой женщины, – засмеялась Юнна, – это очень приятное сообщение.

Она посмотрела на часы.

– Черт возьми! – сказала она. – Что это за жизнь? Даже пококетничать нет времени. И вообще, по моим наблюдениям, любовный треугольник в последнее время видоизменился. Раньше были: он, она и любовник. Теперь – он, она и работа.

Юнна пошла к машине и села за руль.

– Я хотела бы, – сказала она, – чтобы вы прониклись нашим настроением. Камень этот уже один раз, как говорится, висел на волоске. Это было видно просто глазом, без всяких приборов. Некоторые водители отказывались ездить мимо. А другой дороги, как вы видите, у нас нет. Из компрессорной кое-кто сбежал. Ну, не кое-кто, а почти все. Потом эта глыба снова вернулась на место. Почему? Никто не знает.

– А наука? – спросил Володя. Юнна при этом тяжело вздохнула, будто вопрос был задан о слабоумном мальчике, общем горе.

– Долго говорить, – ответила она. – Приехали, переругались друг с другом и уехали. Двое остались: писать диссертации о камне. Им-то хорошо. Вот нам как быть? Упадет камень – наверняка разрушит компрессорную. Будут жертвы.