Элиф Шафак - Три дочери Евы

Пери судорожно сглотнула.

– Возможно, причина в том, что этих людей постоянно гложет беспокойство, – сказала она. – Они изо всех сил стараются ладить с окружающими, но знают, что пропасть все равно остается непреодолимой.

– Какая пропасть? – спросил Азур.

– Между ними и другими людьми, – ответила Пери и тут же пожалела о своих словах. Стоило ли открывать свои чувства перед этим совершенно незнакомым человеком, да еще профессором. Что общего может быть между ними?

Азур, обойдя Пери, уселся за письменный стол, написал что-то на листе бумаги и прицепил его рядом с другими на тянувшейся через комнату леске.

– Значит, вы боитесь, что другие студенты не считают вас своей? – повернулся он к Пери. – Не верят, что вы одна из них? Видят в вас обманщицу, которая прикидывается не тем, кто она есть на самом деле? А какая же вы на самом деле? Вы считаете себя неадекватной? Ненормальной? Умственно отсталой?

– Я этого не говорила, – возразила Пери; все мышцы ее напряглись в ожидании следующего удара.

Не обращая внимания на ее реакцию, он продолжал:

– Вы думаете, что не имеете права учиться в Оксфорде, верно? Но почему?

– Этого я тоже не говорила! – Она стояла, опустив голову, уткнув взгляд в малиновый ковер на полу, который напомнил ей такие же домотканые ковры в ее родном доме. – Здесь… все очень умные… и так много знают, – добавила она, обращаясь к своим ногам.

– А вы? Вы разве не умная?

– Конечно, я не дура. Но мне надо очень много работать. Другие студенты легче адаптируются к университетской жизни. Я же постоянно сталкиваюсь с какими-то трудностями, – призналась Пери. Тут она вспомнила, зачем сюда пришла. – Вообще-то, мне бы очень хотелось узнать подробнее о вашем семинаре. Доктор Реймонд посоветовал мне обратиться прямо к вам.

– Доктор Реймонд?

Судя по тону Азура, он не слишком жаловал ее куратора, однако не стал заострять на этом внимание. Отыскав на столе какую-то папку, он вытащил из нее исписанный лист бумаги, пробежал его глазами, состроил недовольную гримасу, смял листок, превратив его в бумажный шарик, и отправил в мусорную корзину.

– Боюсь, вы опоздали, – провозгласил он, завершив эти манипуляции. – Я уже набрал участников. Существует достаточно длинный лист ожидания.

Подобного поворота событий Пери не ожидала. Теперь, когда она узнала, что семинар для нее недостижим, ее желание попасть туда только усилилось.

– Впрочем, – добавил Азур, заметив ее разочарование, – одному из студентов придется нас оставить. Так что, возможно, в скором времени у нас освободится место.

Пери просияла. Хотя охватившую ее радость тут же омрачил легкий укол вины, когда она догадалась, что профессор говорит, скорее всего, о ее новом знакомом, Трое.

– Это тот молодой человек, который…

– Да… злобный и агрессивный, – кивнул Азур. – Злобные и агрессивные люди не способны познать Бога.

Молчание, развернувшись, как свиток, повисло между ними. Азур устремил на Пери пронзительный взгляд:

– А теперь объясните мне, по какой причине вы хотите посещать этот семинар?

– В моей семье вера – это камень преткновения. Мой отец…

– Ваших родителей здесь нет. Я спрашиваю вас.

– Ну, у меня всегда было неоднозначное отношение к вере, и этот вопрос всегда волновал меня. Мне необходимо внести ясность в собственные мысли.

– Пытливый ум – это счастливый дар, а неуверенность – великое благо, – заявил Азур, повторяя изречение, высказанное во время публичной дискуссии. – Что касается вашего стремления внести ясность в собственные мысли… Полагаю, худшего помощника, чем я, вы не нашли бы во всем Оксфорде.

Из сада донеслось птичье щебетанье. Может, это распевает щегол, подумала Пери, вновь обретший свободу, чреватую испытаниями и опасностями, но все же такую желанную. Задумавшись, она не заметила, как профессор протянул руку и достал с горы книг на столе ее томик стихов.

– Ага! Что это у нас тут? Надо же, – протянул Азур, – старинное издание «Рубаи»! Откуда оно здесь?

Прежде чем Пери успела ответить, он открыл книгу и обнаружил внутри ее резюме.

– О, это просто… – смутилась Пери.

Профессор пробежал глазами плод фантазии Ширин. Лицо его попеременно выражало то недоверие, то удовольствие.

– Весьма любопытно. Значит, вы ухаживали за осьминогом? – (Пери молчала, словно окаменев.) – Удивительные создания, – продолжал Азур, – и чрезвычайно умные. Примерно две трети нервных клеток у них находится на щупальцах. Впрочем, вы это, конечно, знаете. – (Ей оставалось лишь кивнуть в знак согласия.) – Получается, щупальца осьминогов обладают собственным умом? – спросил Азур, но, к ее облегчению, не стал дожидаться ответа. – В течение долгого времени люди были уверены, что интеллект животного находится в прямой зависимости от величины его мозга. Следствием подобного подхода является дискриминация по половому признаку, ведь мозг мужчины больше, чем мозг женщины. А потом наши замечательные осьминоги разбили этот миф своими щупальцами. Их, кстати, всего шесть, а не восемь. Правда, есть еще две ноги. Возможно, на следующей ступени эволюции все высокоразвитые существа вместо единого увесистого мозга будут обладать целой мозговой сетью!