Элиф Шафак - Три дочери Евы

Не успела она дочитать первую главу, как звон дверного колокольчика возвестил о приходе еще одного покупателя. Вместе с клубами холодного воздуха в магазин вошел профессор Азур собственной персоной, в длинном темном пальто и шарфе шафранного цвета, способном возбудить зависть у любого буддийского монаха. Бархатная шляпа, едва державшаяся на его буйной шевелюре, довершала элегантный образ.

– Можно нам войти? – спросил он, обращаясь к пустоте.

Пери вскочила и бросилась к двери. Девушка так торопилась, что даже застряла носком туфли в трещине рассохшейся половицы. Подбежав к двери, она поняла, почему он сказал «нам». Рядом с ним стояла собака – остромордая колли в мохнатой бело-рыже-черной шубе.

Брови Азура удивленно поползли вверх.

– Здравствуйте, Пери. Вот так неожиданность. Что вы здесь делаете?

– Я работаю в этом магазине несколько часов в неделю.

– Замечательно! Так как мне поступить со Спинозой?

– Простите?

– Спиноза – это мой пес. Сегодня слишком холодно, чтобы оставлять его на улице.

– О, разумеется, пусть заходит! – улыбнулась Пери, но тут же вспомнила, что владельцы запрещают входить в магазин с собаками. – Может… Спиноза подождет вас у дверей?

Но профессор уже расхаживал среди стеллажей, сопровождаемый собакой. Оба держали голову прямо, устремив взгляд вперед, как два египетских иероглифа.

– Давно я здесь не был, – сообщил Азур, окинув магазин взглядом. – Многое изменилось. Мне даже кажется, стало просторнее. И светлее.

– Мы сделали небольшую перестановку и избавились от громоздкой мебели, – пояснила Пери, глядя, как Спиноза, обнюхавшись вокруг, устроился на самом мягком бескаркасном кресле. Собачья шерсть была уже повсюду.

Если Азур и заметил ее смущение, то не подал виду.

– Мне очень понравилась елка с запрещенными книгами в вашей витрине, – произнес он своим особенным, завораживающим голосом. – Отличная идея.

Пери зарделась от гордости. Ей отчаянно хотелось сообщить профессору, что идея принадлежит ей, но она боялась, что он сочтет это хвастовством. В результате она сказала первое, что пришло в голову:

– Вы ищете какую-нибудь конкретную книгу?

– Нет, я пришел с другой целью, – покачал головой Азур. – Мой агент по рекламе просила меня заглянуть сюда и подписать несколько книг. Я обещал, что так и сделаю. – Взгляд его упал на кресло, на котором Пери оставила книгу. – О, старая знакомая. Вы ее читаете?

– Да, – неловко переминаясь с ноги на ногу, сказала Пери. – Только начала.

Он ничего не ответил, как видно ожидая от нее других слов. Но она тоже ждала, словно они только что изобрели язык, на котором могли объясняться молча. Наконец Пери указала на стол:

– Не хотите присесть? Я схожу за вашими книгами.

Книг оказалось много. Семь названий было в наличии, поступление двух других ожидалось со дня на день. Когда Пери принесла по десять – пятнадцать экземпляров каждой, на столе выросла целая башня. Профессор Азур снял пальто, достал перьевую ручку и с усердием принялся за работу. Пери принесла ему кофе и, отойдя в сторонку, наблюдала, как он ставит росчерк за росчерком.

Подписав примерно половину книг, Азур поднял голову и поверх очков вопросительно взглянул на Пери:

– Кстати, а почему вы здесь? Почему не празднуете Новый год с родными?

– Не смогла улететь, – сказала Пери, небрежно махнув рукой в сторону двери, как будто Стамбул находился именно там. – Но я не переживаю. Рождество для нас не такой большой праздник.

Профессор продолжал буравить ее взглядом.

– Значит, вы совсем не опечалены тем, что не смогли провести каникулы со своей семьей?

– Нет, я имела в виду не это. – Пери была знакома с профессором несколько месяцев, но так и не смогла избавиться от ощущения, что он умышленно истолковывает ее слова превратно. – Я только хотела сказать, что это христианский праздник.

Неужели я опять сказала что-то не то, винила она себя. Ей приходилось подбирать слова с особой тщательностью, она словно шла по тонкому льду, прислушиваясь при каждом шаге, не затрещал ли он у нее под ногами.

Азур по-прежнему не сводил с нее глаз, их странный свет словно проникал в самую душу.

– Ваши родители правоверные мусульмане? – спросил он.

– Мама и один из братьев, – кивнула Пери. – Отец и другой брат – нет.

– А, вот оно, яблоко раздора! – В голосе Азура слышалось торжество человека, наконец отыскавшего недостающий фрагмент пазла. – Догадываюсь, вам ближе отец и старший брат.