Юрий Козлов - Враждебный портной

Бред!

Каргин так пристально уставился на невидимого собеседника, что девушке пришлось скрестить руки на груди. Он понял, что я безнадежен, подумал Каргин, и решил открыть мне будущее. Но что мне с того, что Германия станет единой, а русский дух рассеивается в пространстве ? Кто посмеет разорвать на куски СССР? Или он сказал — Россия ? Но Россия и есть СССР !

«Где же эти источники энергии?» — поинтересовался он.

Каргин смутно ощущал какой-то смысл в этом нелепом (с кем?) разговоре, но он не укладывался в его сознании. Так однажды он обнаружил в подъезде на подоконнике новенькую — всю в проводах и в разноцветных транзисторах — плату от ЭВМ. Как и почему она там оказалась? Он понимал, что это ценная и нужная (кому-то) вещь, но совершенно не представлял, как лично ему ее использовать. Тем не менее зачем-то принес плату домой. Она долго пылилась среди его вещей, а потом незаметно исчезла, как рано или поздно исчезают все ненужные (и нужные) вещи.

« В идеях, — объяснил бюстгальтер. — Идеи делают слабых сильными, трусливых — храбрыми, никаких — какими . Нет идей — нет будущего. Победит тот, кто сможет сделать все из ничего, кто бросит вызов самому себе, для кого решать неразрешимые проблемы — счастье! Мир неотменимо изменится. Ты не сумел меня снять. Так сними же пелену с души своего народа ! » — бюстгальтер смолк, как если бы никогда не разговаривал, а все происходящее Каргину приснилось.

Он проводил девушку до подъезда. Она простилась с ним не то чтобы холодно, но отстраненно, как обычно девушки прощаются с теми, на ком ставят крест. Придавленный крестом, Каргин неуклюже бодрился, не отпускал девушку, заглядывал ей в глаза. Он попытался пробраться к безмолвствующему бюстгальтеру, но девушка твердо отвела его руку, пошла вверх по лестнице на свой этаж.

Я проиграл еще до начала игры, вдруг понял Каргин. Мысли его внезапно прояснились и расширились, как если бы это был не он, а какой-то другой человек. Дух — это выигрыш после проигрыша, подумал Каргин вместе с этим другим человеком . Сила духа, как, впрочем, и любой идеи, измеряется глубиной и окончательностью случившегося проигрыша. Он бросился следом, но дверь за девушкой уже захлопнулась. Каргин услышал женский голос: «Где ты ходишь, Таня? Все уже за столом. Папа принес арбуз. На вид спелый, но совершенно не сладкий...» Голос и шаги за дверью стихли.

Каргин вышел из подъезда на набережную канала Грибоедова. Облака закрыли солнце. Золотые крылья львов на мосту померкли. Мир уподобился принесенному отцом Тани спелому на вид, но совершенно несладкому арбузу. Каргин подумал, что бюстгальтер был сахаром, но у него не хватило духу бросить вызов самому себе, сделать арбуз сладким . Все начинается с проигрыша, решил Каргин. Даже Германия, продолжил мысль, которая истребила пол-Европы и проиграла войну, станет единой, в то время как русский дух (после выигрыша?) рассеивается в пространстве.

Больше в этой жизни бюстгальтеры с ним не разговаривали. Каргин объяснял это исчезновением ГДР. Должно быть, только эта страна производила сильные духом бюстгальтеры.

Чудо, не иначе, уберегло в тот давний ленинградский вечер Каргина от всесветного (в масштабах класса) позора. Что бы он сделал, если бы догнал девушку на лестнице? Сорвал бы с нее бюстгальтер? Нет, Каргин бы спросил у нее: «Ты сама-то хоть слышишь, что говорит твой бюстгальтер?» Девушка бы покрутила пальцем у виска и рассказала обо всем подругам.

А может, подумал спустя годы Каргин, и пусть бы рассказала? Может быть, они бы прислушались и... услышали ? Только что могли услышать глупые девчонки с крепнущими, набирающими зудящую сладость (в отличие от принесенного Таниным папой арбуза) грудями? А главное, какие выводы они должны были сделать из услышанного? Или бюстгальтер действовал как медиум на спиритическом сеансе? Запускал, подобно экскаватору, ковш в будущее да и вываливал содержимое, не отделяя, так сказать, зерна от плевел . К новостям из будущего можно было отнести известие о том, что Германия объединится . Бред про какой-то дух, якобы затаившийся в ГДРнемцах, был очевидной отрыжкой пангерманизма. Немцам было никуда не деться от пангерманизма, потому что их было много, они любили и умели работать, изобретать, сочинять, воевать, а вот простора им не хватало. Немцы обливались горючими слезами, наблюдая, как примитивно и неправильно живут соседние народы, можно сказать, оскорбляющие своим присутствием доставшееся им жизненное пространство . Но слезами делу не поможешь, поэтому немцы, вздохнув, брались за оружие, после чего их каждый раз становилось значительно меньше, а территория Германии сильно ужималась.