Алексей Колышевский - Секта. Роман на запретную тему

Игорь всегда был человеком в высшей степени светским. В церковь не ходил, в черта не верил, но сейчас понял, что здесь он со своим атеизмом находится в явном меньшинстве. Глаза его привыкли к полумраку, он смог внимательнее оглядеться. Сейчас видно было, что пещера если и не вполне дело рук человеческих, то, во всяком случае, в столь похабное место ее превратил именно человек. Куча веток была сложена посредине прямоугольного нефа, если уж быть точным до конца и выдерживать церковную терминологию, в которой неф, как известно, – это придел, или крыло храма. По периметру нефа было расставлено несколько треног с многочисленными масляными светильниками, Игорь насчитал таких зажженных светильников одиннадцать штук. В стенах нефа были сделаны широкие проходы в соседние, неосвещенные помещения, поэтому представить себе точные размеры пещеры и количество устроенных в ней помещений не представлялось возможным. В адском освещении Игорь приметил несколько ниш, сильно напоминающих алтари, но понять, что внутри этих ниш, также не было никакой возможности по той же причине – слишком мало света.

В то время, пока Игорь изучал обстановку, старик факир склонился над Чагрой и что-то пробормотал вполголоса. Затем, еще раз внимательно осмотрев ее, выпрямился и изрек:

– Умрет. Скоро. Агония.

Игорю не хотелось даже смотреть в ту сторону, где лежала чертова старуха, поэтому он, не поворачивая головы, спросил:

– Что же теперь делать?

– Звать всех. Ты позовешь.

– Я? Ты сумасшедший? Здесь кричи не кричи, никто наверху тебя не услышит.

– Я позову через тебя. Дай руки.

Игорь послушно протянул ему руки. Старик выставил вперед свои, и Игорь увидел, что пальцы на обеих его руках сложены «козой»: указательный и мизинец торчали словно рога, а средний и безымянный, наоборот, были загнуты.

– Сделай так же пальцы. Теперь прикоснись к моим. Вот так.

Первые несколько секунд ничего не происходило, а потом Игорь перестал ощущать вес собственного тела, его мозг полностью отключился, и он перестал ощущать себя сущим. Душа, тело, мозг, радость, печаль – ничего не осталось, но, несмотря на полное отсутствие физической жизни, он продолжал осознавать происходящее. Словно в нем проснулось что-то вместо человеческих обыкновенностей, и если это состояние и было похоже на прежние его экстремумы в московском дворике и возле дома отца, то на сей раз оно было во сто крат сильнее. А затем старик убрал свои пальцы, и все закончилось, а Игорь лишь стоял и хлопал глазами. Он принялся даже ощупывать себя и проверять пульс:

– Что это было?

Факир поглядел на него с нескрываемым уважением, в котором Игорю почудился страх:

– Ты сильный. Очень, очень сильный. У тебя будет все. Будешь большой хозяин в большой стране. Люциф живет в тебе. Он помогает.

Что оставалось делать после такого известия? В неисчислимом множестве книг и в их киноверсиях герой обычно убегает в какое-то пустынное место, с грустью избитого бассет-хаунда смотрит на небо, которое от души поливает его холодным дождем, и вопит что есть мочи: «Почему я?!» Игорь же вовсе не собирался никуда бежать, радости от сообщения старика факира не испытал ни малейшей, а лишь равнодушно ответил:

– Я сам себе хозяин.

Старик кивнул и чему-то улыбнулся.

Меж тем пещера заполнялась людьми, они попадали в нее через колодец, но Игорь видел, как несколько теней проскользнуло из соседних помещений. Факир встал на колени, его примеру последовали все собравшиеся. Действие происходило в полной тишине, словно и впрямь тени это были, а не люди. В полнейшей звуковой невесомости слышалось теперь лишь потрескивание светильников и редкое хриплое дыхание старухи, которое иногда и вовсе прекращалось. Тогда Игорю казалось, что Чагра отдала черту душу, но она вновь подавала признаки жизни, принимаясь дышать так сипло, словно воздух выходил из почти уже спущенной велосипедной шины. Но вот, когда очередной перерыв в дыхании показался Игорю слишком долгим и он совсем было решил, что дело кончено, старуха, к его изумлению, приподнялась и села. Туловище ее раскачивалось, и слышался стук костей, будто и не полуживой это был человек, а оживший скелет, призрак, развоплотившаяся сущность.

Чагра подняла руки, и это стало знаком для всех присутствующих. Они встали с колен и принялись зажигать еще светильники, факелы, которые принесли с собой. И все это проделывалось в полной тишине. Наконец все масляные лампады были зажжены, Игорь принялся считать, но, дойдя до седьмого десятка, сбился, не сосчитав и до половины, так много их было. И тогда он увидел главную святыню этого богомерзкого капища.