Алексей Колышевский - Секта. Роман на запретную тему

Новую подругу Пэм, более старшую и более опытную в вопросах придворных интриг, звали Кондолиза. В то время она преподавала политологию в Стэнфордском университете и была самым востребованным специалистом по Восточной Европе во всех Соединенных Штатах. Оставаясь номинально «ученым», она консультировала Пентагон, ЦРУ, АНБ, Конгресс и множество прочих институтов, чьи интересы были напрямую связаны с Россией. Здесь Пэм попала в родную для нее среду: о России они разговаривали часами, и Кондолиза многое узнала от Пэм, а та в свою очередь смогла окончательно расположить к себе влиятельную интриганку. Спустя четыре года, во время торжеств в мемориальном храме Джорджа Вашингтона в Александрии, о котором в этой книге уже было сказано несколько слов, Кондолиза представила Пэм человеку с внешностью упрямца и значком партии республиканцев на лацкане пиджака:

– Джордж, это Пэм, моя лучшая подруга и великолепный специалист по России. Вела эту тему в ЦРУ. Пэм, это будущий президент Соединенных Штатов Америки.

…В том же девяносто девятом Пэм попала в избирательный штаб Джорджа, а после его избрания и назначения Кондолизы на должность советника по безопасности стала ее заместителем.

Биография Кондолизы Райс известна теперь всему миру, она улыбается с миллионов бумажных, пластмассовых и экранных поверхностей, бегает трусцой и ослепительно улыбается, доказывая постулат о крепких афроамериканских генах. Она родилась в Алабаме в семье проповедника, наследника семейного бизнеса собственного отца, открывшего в самом начале двадцатого века филиал одной из иллюминатских лож в маленьком городке неподалеку от Титусвилля. И хотя во всех официальных источниках указано, что Джон Райс лишь скромный пресвитерианский священник, тем не менее он масон высшего, тридцать третьего разряда. Свою дочь он вырастил полностью согласно масонскму чину воспитания детей, и после поступления в Денверский университет Кондолиза вступила в общество «Черепа», внутреннюю масонскую закрытую организацию в США, по сути, клуб для будущих политических деятелей и акул бизнеса Америки. В «Черепах» ее называли Пантерой, и этот псевдоним остался и по сей день. Им пользуются лишь наиболее близкие к Райс люди, подчеркивая этим свою особую доверительность в отношениях еще со студенческой скамьи. «Черепа» обеспечили Райс ту небывало звездную, особенно для чернокожей девушки, карьеру, благодаря которой многие в мире испытали на себе острые зубы и безжалостные когти этой умной, изворотливой и гибкой черной кошки с белозубой, как рафинад, улыбкой.

…С двухтысячного года, после полуторагодовалого отсутствия (Лемешев провел это время в Китае и Тибете, многое почерпнув в учении китайских демонопоклонников – последователей Чен Юна), Игорь не выезжал из страны, вернее, его не выпускали.

– Негоже такому человеку по миру слоняться, – однажды сказал после его возвращения генерал Петя, и в «личном деле Андрея Киселева, псевдоним „Дагон“, появился красный штамп: „Выезд запрещен“.

…Они не виделись с тех пор, как Игорь сел на московский рейс, а Пэм, заметив, что к ней прицепился «хвост», войдя в посольство, после отдельной комнаты и шифрованной связи впервые в жизни отправилась на прогулку с пятизарядной дамской гаубицей-сорокапяткой. Почувствовала, что в аэропорту за ней следит не просто шпик, а убийца. Действительно, агентуры тогда было мало, и приходилось использовать одних и тех же людей и для слежки, и для смертоносных поездок на велосипеде. Лишь потому, что череп велосипедиста оказался наполовину снесен выстрелом из «смит-вессона», в Москве не получили фотографий человека, с которым Пэм так трогательно простилась в парижском аэропорту Шарля де Голля – эпицентре страстей людских, ибо, прилетая в Париж, упиваешься восторгом встречи, а покидая его, сердце обливается кровью. А если при этом расставание с Парижем связано еще и с расставанием с любимым человеком, то след от этого остается на сердце, словно рубец от инфаркта, – навсегда.

…Впервые после десятилетней разлуки они встретились лишь в конце апреля 2005 года, когда Пэм приехала в Москву в составе официальной делегации правительства США, прикрываясь своим дипломатическим иммунитетом словно щитом. Список участников делегации был направлен в российское Министерство иностранных дел за месяц до начала визита, как и положено в таких случаях в соответствии с международным протоколом. Имени Пэм в нем не было, ее ввели в состав делегации за два с половиной часа до вылета из Вашингтона. Перед этим Пэм долго доказывала своей подруге, что ей просто необходимо попасть в Москву и «кое с кем встретиться»: