Жоржи Амаду - Бескрайние земли

Читатели, привыкшие к газетной перебранке, на этот раз однако пришли в крайнее возбуждение. Помимо того, что это предвещало полемику, беспрецедентную по резкости, было совершенно очевидно, что статья написана не доктором Руи, — его стиль легко было узнать: он говорил напыщенно, его газетные статьи, в отличие от выступлений в суде, были довольно слабые. Между тем автор этой статьи был человек энергичный, с ясными суждениями и резкий в выражениях. Вскоре стало известно, что статья была написана доктором Виржилио, новым адвокатом партии, проживавшим в Табокасе, но находившимся в эти дни в Ильеусе. Раскрыл автора сам доктор Руи, которого некоторые стали поздравлять со статьей. Он заявлял, что Виржилио был непосредственно заинтересован в деле, поскольку он оформил право собственности Орасио на лес Секейро-Гранде в нотариальной конторе, которую поджег Теодоро. А сплетники утверждали, что Виржилио заинтересован главным образом в жене Орасио. И заранее радовались тому, как «О Комерсио» будет, без сомнения, комментировать в своем выпуске в четверг эту интимную сторону жизни адвоката и Орасио.

Но, к всеобщему удивлению, «О Комерсио» в своем ответе на статью, ответе, который отнюдь не грешил сдержанностью, игнорировала семейные дела, обсуждавшиеся всем городом. Впрочем, в начале статьи газета объявляла читателям, что не будет употреблять «грязного пасквильного языка», употребленного для подлых нападок на Бадаро и его соратников. Тем более она не будет вмешиваться в чью бы то ни было личную жизнь, как это вошло в привычку у грязного органа оппозиции. Правда, это последнее заверение газета выполнила лишь наполовину, так как все же напомнила читателям биографию Орасио, «этого бывшего погонщика, разбогатевшего неведомыми путями», причем газета смешивала общественные дела, такие, как процесс об убийстве трех человек («он ускользнул от справедливого возмездия благодаря махинациям адвокатов, опозоривших свою профессию, но он не спасся от общественного осуждения»), с чисто личными делами, такими, как смерть его первой жены («таинственные семейные истории с неожиданно исчезнувшими родственниками, похороненными ночью»). А что касается языка, то здесь газета «О Комерсио» и вовсе не выполнила данного ею обещания. Орасио был назван «убийцей» и более резкими именами, Руи — «пропойцей» и «сторожевым псом, умеющим лаять, но не кусаться», «дурным отцом семейства, околачивающимся по барам, не заботящимся о детях и жене». Однако наиболее резкие эпитеты достались на долю Виржилио. Мануэл де Оливейра начал статью об адвокате с заявления, что, «только обмакнув перо в навозную жижу, можно написать имя доктора Виржилио Кабрала». Этими словами «О Комерсио» начинала «краткое описание биографии адвоката, которая была отнюдь не краткой». Она начиналась с его студенческих лет в Баие; здесь рассказывалось о кутежах Виржилио, который был «самой известной личностью во всех публичных домах столицы», а также о его затруднениях перед окончанием университета: «ему пришлось жить, подбирая крохи, падавшие со стола этого ворона Сеабры». Дальше на сцену была выпущена Марго, хотя имя ее и не было названо. В статье говорилось:

«Однако не одни политиканы с темной славой набивали брюхо этому студенту-лодырю и дебоширу. Жертвой этого шантажиста явилась одна элегантная кокотка. Обманув молодую красавицу, подлец-студент стал жить на деньги, зарабатываемые ею в постели. Так Виржилио Кабрал получил звание бакалавра права. Нечего и говорить, что, окончив университет и поступив на службу к погонщику Орасио, неблагодарный бросил свою жертву, это доброе и прекрасное создание, помогавшее ему во всех превратностях судьбы».

Статья занимала целых полторы страницы, хотя газета «О Комерсио» была значительно больше по формату, чем «А Фолья де Ильеус». В статье подробно рассказывалась история регистрации леса в нотариальной конторе Венансио. Читателям разъяснялось «отвратительное мошенничество», состоявшее в регистрации бумаги на право владения землей, основанной на старом плане, уже не имевшем законной силы и, к тому же, было стерто и заменено имя Мундиньо де Алмейда поддельными именами Орасио и «его сообщников». Поджог нотариальной конторы газета приписывала самому Венансио — «лжеслужителю юстиции, который в ответ на требование полковника Теодоро показать ему план предпочел поджечь нотариальную контору, чтобы уничтожить таким образом доказательства своего мошенничества».