Александр Потемкин - Человек отменяется

— Привет будущему начальнику Кремля! — входя, сдержанно улыбнулся я.

— Добрый день. Я уж думал, что-то произошло. Время… — Он, верно, хотел сказать что-то касательно потраченного попусту часа, но сдержался. Жаловаться спонсору на него самого не очень умное занятие.

— В Москве всегда что-то происходит. Так вы, значит, хотите стать депутатом или на президентские выборы пойти? 2008 год не за горами. Что осталось? При соответствующем финансировании можно многое успеть. Или я не понял ваши намерения? Рассказывайте, Андрей Львович. Я весь внимание.

— Я могу быть с вами откровенным?

— Пожалуй, можете. — А сам я про себя подумал: «Какое удовольствие меня ожидает. Тут не торопиться надо, а смаковать каждую его глупость. Я его всякий раз поношу, а он об откровенности меня спрашивает».

— Да, у меня есть виды на Кремль. Причем самые дерзкие. Я смогу помочь России. Если вы поможете мне. Я человек команды…

— Вы хотите сказать, что обещаете мне что-то сделать? Но что? Это же главный вопрос! Я смогу собрать на ваши выборы миллиард долларов — вполне достаточно, чтобы победить. Но какие у меня гарантии? Вдруг вам вспомнятся мои шутливые высказывания, и вы вместо благодарности посадите меня в Матросскую тишину и отберете бизнес. Таких примеров в России уже немало. Я действительно считаю вас талантливой личностью и достойным президентства, но мне нужны гарантии. Вы понимаете, что этот вопрос наиглавнейший.

— Я готов расписку дать … Любые условия выполнить.

— Какая расписка, господин Николаев? — Я указал ему на диван, а сам сел на скрипучий стул. — Каким инструментом можно вынудить президента выполнить свои письменные обязательства? Не в США или в Германии, а в России? Ха-ха — ха! Подать в арбитражный суд Губину?? Нанять адвоката? Пригласить Резника отстаивать права Ивана Гусятникова в знаменитом Басманном суде? Надеюсь, вы сами понимаете всю абсурдность такого предложения. Нет-с, нужно что-то чрезвычайно убедительное, чтобы мир вздрогнул от ужаса. — Я никогда не готовил конкретный план развития интриги, а полагался на интуицию и импровизацию. Именно в этот момент у меня возникла одна замечательная идея, и я начал ликовать про себя: «А она на всю эту мерзость будет вынуждена смотреть? Наблюдать за низостью собственного мужа? И ей, гордячке, деться некуда. Ах-ах-ах! Удовольствие получу неимоверное!» Задумка стала восхищать меня своей неотразимостью. Впрочем, может, он еще не согласится? Не верю! Он же типичный русский человек.

— Вы, видимо, еще не готовы к серьезному разговору, — продолжил я. — Давайте встретимся через месяц-другой. Время, правда, не терпит. — Я пошел на такой трюк, чтобы вынудить его принимать быстрые решения. Перед ним замаячило кресло президента и миллиард долларов. Согласитесь, господа, невероятный соблазн. Поэтому я и сам заволновался.

— Нет-нет, мы сможем обсудить все сегодня. Вы правы, времени в обрез. До выборов рукой подать. Так, значит, вам нужны гарантии. А если обратиться к Патриарху? Я же православный!

— С какой целью? — выразил я изумление.

— Перед ним поклясться на Спасе, что гарантирую вам особые права в государстве. Что вы будете неподсудны, станете моим советником, получите генерала, высший орден, мигалку, правительственный номерной знак на автомобиль, что еще хотите?

— Это все копейки!

— О чем это вы?

— Сколько стоит свидетельство Патриарха? Вы что, забыли, что церковь за гонорар отпускает грехи? А клятва на Спасе — вещь не материальная, потому вообще стоимости не имеет. Должность советника президента? Во что ее оценить? Ну, десять, ну, двадцать миллионов долларов. Но никак не больше. Один московский банкир недавно получил звание генерала ФСБ. Говорят, за пирушки! Армейского генерала можно получить за сто тысяч долларов! Это что, деньги? Может ли иметь какое-то особое положение генерал? Или с вашим орденом: заметный пакостник-писака, с физиономией развратника-скотоложца, публикующий пасквили в одной из городских газет, недавно получил за свою «деятельность» орден «За заслуги перед Отечеством». Резонный вопрос: сколько может стоить такой орден и кого после этого пассажа он вообще заинтересует? Автомобильная мигалка? Ее стоимость со всеми разрешительными документами пятьдесят тысяч долларов! Правительственный номерной знак — тридцать тысяч! Вот и весь баланс! Я вам подношу трон президента, ядерный чемоданчик и трачу на это миллиард долларов. А вы мне сулите сияющие миражи и фантазии мелкого торговца с Дорогомиловского рынка. Нет-с, господин Николаев, так дело не пойдет! Нет! Этот миллиард я вытаскиваю не из своего кармана. Это будет пул моих единомышленников. У каждого из них свое представление о возможностях вашего использования. У каждого свои требования к президенту! Разойдемся. Разговор не получился! Вы не готовы занять должность хозяина Кремля, лидера нации. За вас такого никто доллара не даст! Прощайте! — Тут я демонстративно встал и быстрым шагом направился к выходу. Я был уверен, что он меня остановит и начнет принимать главные требования. Ах-ах-ах! Какие смачные они будут! Как я начну издеваться над ним! А она все услышит и увидит. Какой кайф — быть свидетелем унижения человека! Не знаю, как вам, а мне, господа, это состояние нравится до умопомрачения. Мне было также страшно занимательно угадывать, о чем эта дама в смотровой комнате станет думать, наблюдая за падением мужа. Польются ли у нее слезы, начнутся ли страдальческие судороги, стенания по поводу испорченности своего избранника. Ведь любопытно же, любопытно, любопытно!