Грим - Никита Никуда

Крови из его лба почти не было. Новое повреждение на нем никак не сказалось. Он только башкой мотнул, да тему сменил.

- Жизнь - на грани смерти и смеха. Мужеством наружу, ужасом внутрь. Сегодня бог, завтра - бык на заклание. Печально, плачевно... Как лунным серпом по яйцам... Стрелок конкретный, выстрел контрольный. Чего еще для погибели надо? Трахните ее, Геннадий Романистович. Заслужила, блядь.

- Чем вы пули начинили, Евгений Романсыч? - сказала она. - Будто он вместе с пулей заёб словил.

Я отобрал у нее всё оружие. Пистолет сунул за пояс. Автомат, отсоединив рожок, бросил поодаль. Кесарь же продолжал, не обращая внимания на дыру в башке.

- Был у майора... как его... товарищ, майор Петров... Этот майор... как его... словно жизнь за ним замужем. Он как хочет, так ее и имеет. А она его ублажает, рожает ему. Стирает его белье, готовит борщ.

- Неправда это, - внес коррективы майор.

- Что ж, пес, эта кость тебе поперек горла встанет. Я и тебя с собой заберу. Восстану, как петел из пепла. Этого петела Феникс звать. Крылышко... ножка... Петушки, несушки. Храните мой портрет в рамочке. Мать черна-ворона земля...

Он заворочался, приподнялся на локте и даже попытался сесть. Эта попытка не удалась, но я удивлялся ему: этот человек, будучи убит, в движеньях оказался нескован, а речь так и лилась - как кровь из раны, толчками, а то и ручьем. Но длиться долго это не могло.

- Сумерки, смрад, смерть. Вороны, что им надо мной надо? Темные ангелы... звук... звон... По ком, черт возьми, колокол? Мне душно, недужно... Некро и мокро мне. Никогда до этого не умирал.

Он вновь сделал попытку приподняться на локте - словно заглянуть в вечность хотел.

- А ну, кто там в Царстве Духа, царит? Есть ли свои кесари? Ах, кесари там не в Духе... Кесарь в Царство Духа не вхож.

Далее он продолжал уже с превеликим трудом, видимо сказывалась утечка крови.

- Летят перелетные пули... Мерещатся умерщвленные... В небе Аустерлица - кавалькада козлов. Беспризорный Трезор, Меркурий в обличье дракона, пожиратель хвоста. Связать их вместе хвостами да в проруби утопить... - Он дернулся. - Что там, в дыму мелькнуло? Наверное, Мелькунов. Помнишь Мелькунова, Мотня? Пацанами всё в реку его бросали. Тогда не утоп, но верный путь указали. Утонул в прошлом году в Днепре.

Он откинулся на спину, оставив всякие попытки подняться, и теперь только языком шевелил.

- Ах, что это? Титры пошли. Похоже, конец фильма. Кто там танцует без устали? Dance! Dance! Tanzen Sie, bitte! Смертью наружу, смехом внутрь... А, это ты, Пёс... Проводи сквозь дымку тумана. Я иду, Кесарь. Освободите танцпол.

Тело его дернулось, словно пыталось взять па, и замерло. А через минуту стало уже остывать.

Я снял перед ним шляпу. Постоял минуту в молчании. Немного взгрустнул. Смерть, это интимнейшее из событий, всегда действует на меня угнетающе. Богу, быть может, и небезразлична судьба человечества в целом, но какое ему дело до грошовой бухгалтерии, учитывающей песчинки времени и волоски, на которых - за голову - подвешены судьбы людей.

- Что вы, товарищ подполковник, хмурый такой? - сказала Маринка. - Победили, так радуйтесь. - Сама она была весела.

Мне же претит подобное всеприятие. Я не могу безмятежно существовать, радуясь жизни, смерти - в равной мере той и другой. Если передо мной труп, я скорблю. Если не всё в этом мире счастливо, то зачем мне Сезам?

- Только и толку-то... На понтах и понятиях... А успехом воспользоваться не успел... - пробормотал в своей новой манере майор.

- Конец подкрался незаметно, - сказала Маринка, но даже той толики сожаления, что мне послышалась в словах пожарного, не было в ней.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Нет, ребята они ничего, сносные, думал себе Владивасилий, матрос, продираясь сквозь дебри. Несклочные, сплоченные одной мечтой. Жалко, что не вполне живы. Социально, конечно, враждебные, но обретаться средь них можно, если не очень дразнить.

Доктор все-таки молодец. Надо ж додуматься, и главное - осуществить. Не полноценное существование, но все лучше, чем окончательный окочур. Чем всем нам в овраге второго пришествия ждать. Только жрать постоянно хочется. И не потею. А так - и мышление, и эрекция, и возможность двигать собой.

Можно этого доктора шире использовать. Манипулирование массами на основе этих идей развернуть. Поощрять, нам невраждебных. Порицать и наказывать небытием тех, кто антагонистически противоположен лояльному большинству. Восстанавливать жизненно важные органы, поврежденные или утраченные в жестоких боях. Омолаживать женщин лет до 28-и. Изольда... Изо льда... Подходящий выбрала псевдоним. Не убежден, что божественная. Еле в теле - непонятно, чем сумела так зацепить? Отрицает меня в принципе. Чем ей моряки не угодны? Мы, матросы, тоже заслуживаем понимания. Классовых убеждений не может простить. Мол, в Лубянку влюблен. Не в монархию же влюбляться. Во всем прочем же, господа офицеры, ухищряемся не хуже вас. Нет, надо плюнуть и растереть. Забыть об этой безжизненной женщине.