Грим - Никита Никуда

- Это не жизнь мала, это велика вселенная, - сказал полковник.

- А что если, - сказала Изольда, - эманация - в теле, эволюция - в духе? Некое вечное тело, эманировав, стало в нас смертным, если не сказать смешным, а души, откуда б они ни взялись, эволюционируют до тех пор, пока не становятся человеческими. Но после этого их земной путь исчерпан. Мир делается тесен нам, хотя и не имеет пределов. Тело становится в тяготясь. Тогда дух отчуждает тело, и душа, прорвав плотину плоти, устремляется дальше, в иные миры, в послетелесное свое бытие, посредством летального исхода из тела канувши в Вечность. Ну, там, разлагаясь на Я и всё прочее. И далее существует независимо от мира сего. Который по отношению к более совершенному миру есть меон, то есть почти что небытие, еще-не-бытие. А настоящее бытие открывается там. Вы ж своим воплем о бессмертии останавливаете эволюцию души.

- Откуда знаете про меон? - едва ль не ревниво спросил поручик.

- Ах, греков мы ставили. Пришлось одолеть и всяческих элеатов.

- Мать-протоплазма и Отец всего сущего! - выругался матрос. - Этот мир со всеми удобствами тесен им стал.

- Смерть это образ жизни, - утверждала свое Изольда. - Это продолжение жизни другим способом. Та же сила, что вталкивает нас сюда в этот мир, выталкивает и в последующий. Как женщина, рожая, извлекает душу из предшествующего небытия, где томится она в ожидании жизни. Только кто там роженица? Акушер, восприемник кто?

- Здесь, понятно, Антоха, - сказал матрос. - Ничего, аккуратный акушер. Спасибо ему, помог вызволиться из-под земли. Сделал ей кесарево сечение.

- Вам бы самой пьесы писать, да ставить самой, да играть в них, - с некоторой досадой, но и не без одобрения заметил доктор. - Только зачем же устроено сложно так?

- В силу небесной необходимости, - сказала Изольда. - Игра Божества, правила которой определены не нами. А вы, доктор, выступаете этаким шпильбрехером, ломающим эту игру. Не надо никаких ваших опытов и потуг. Упраздним время - получим бессмертие. Оставив Хроноса с носом.

- К...к...к...,- сказал Павличенко, который все слышал, но в силу косноязычия принять участья в дискуссии не умел.

- А может смерть - некое место, а не состояние? Где в самом укромном уголке ее лона зарождается жизнь? - продолжала Изольда. - И не будет ли уничтожение смертной жизни - нам бессмертная казнь?

- Науконеведение повсеместное в этом вопросе, - сказал матрос. - Был у нас судовой врач на 'Эротике'. Тоже интересовался продлением. Так этот лечитель включил было в круг своих деяний алхимию. Умер, приняв эликсир бессмертия.

- Смерть, может быть, нужна, но жизнь нужнее, - сказал доктор. - Смерть - это соитие с природой, слепое стремление к единству, слиянию - в небытии, в прахе, в природе, в бескачественности, наконец. Этому единству надо противопоставить другое единство - в жизни, в стремлении, в работе, труде, желании преодолеть смерть. Самое интересное в том, что не все захотят в этом единстве участвовать. Многих придется убеждать не умирать. И может быть, бессмертие как раз и является следующей эволюционной ступенью. Человек уже не приспосабливается к условиям среды. Он приспосабливает среду к условиям собственного существования. В этом плане эволюция его остановилась. Может, природа ждет от нас этого шага. Ибо сама не может его сделать, не предав других своих сыновей.

- Это каких же?

- Левиафанов, я уже говорил. Осликов, крыс, ворон и так далее.

- Вы опять же, об эволюции в 'здесь', а я - в 'там', - возразила Изольда.

- А вдруг 'там' нет ничего?

- А вдруг есть? Воскрешение, видите ли, целесообразно лишь в том случае, если загробного нет. А если есть, то оно бессмысленно, если не преступно. С этической точки зрения воскрешение не сродни ль эвтаназии? Воскрешение в этот мир есть смерть в том?

- Право выбора каждый должен иметь, - сказал поручик.

- Вот сначала отсюда выясним, что там есть, а потом уже выбирать будем. Познание в каждом индивидууме начинается с нуля. Все больше времени уходит на обучение. Странно, что при таком условии наука все-таки движется вперед. Наступит время, когда для того, чтобы идти в ногу со временем, не хватит жизни, чтобы азы постичь. А с продлением жизни человек необходимо выйдет на новые формы мышления, самоидентификации. Раньше евреи знали Бога, а почему? Потому что жили по 900 лет. Впрочем, это метафора. Сейчас человеку просто века его не хватает, чтобы выработать соответствующее зрение, а так же язык и форму общения с Ним. Бессмертие - это бесконечное развитие собственных способностей. Может даже таких, что позволят вступить в связь с Богом, с миром иным? Вот тогда и появится возможность и право выбора.