Амели Нотомб: Ртуть

– Это половое созревание.

– Наверное. Но я ведь тоже выросла, однако не стала такой, как она. Вскоре ей уже больше нечего было мне сказать. С четырнадцатого года я не получала от нее писем. Я пережила это как утрату близкого человека.

– В Париже вы наверняка нашли другие подруг.

– Ничего подобного. Если бы мне и встретилась новая Кэролайн, я не позволила бы себе к ней привязаться. Как я могла верить в дружбу после того, что произошло? Моя избранница изменила всем нашим клятвам.

– Это печально.

– Хуже того: своим предательством Кэролайн перечеркнула шесть славных лет нашей дружбы. Словно их и не было.

– Как вы непримиримы!

– Вы бы поняли меня, если бы сами такое пережили.

– В самом деле, гак дружить мне ни с кем не довелось. У меня есть подруги детства, время от времени я с удовольствием вижусь с ними. Не более того.

– Как странно: я на семь лет младше вас но у меня такое впечатление, что вас жизнь пощадила, а меня изломала. Впрочем, что мне теперь былые страдания, когда у меня есть лучшая на свете подруга – вы.

– По-моему, вы слишком бросаетесь своей дружбой.

– Неправда! – возмутилась девушка.

– Я вашу дружбу ничем не заслужила.

– Вы приезжаете сюда каждый день и преданно улаживаете за мной.

– Я делаю свою работу.

– Разве это причина, чтобы не быть вам благодарной?

– Значит, вы прониклись бы точно такой же дружбой к любой медсестре, которая оказалась бы на моем месте.

– Конечно нет. Не будь это вы, я испытывала бы только благодарность, и более ничего.

Франсуазе хотелось бы знать, слышит ли Капитан признания Хэзел и что он о них думает.

– Как там наша больная? – спросил Капитан Франсуазу.

– Без изменений.

– А выглядит она получше.

– Температура уже гораздо ниже, благодаря лечению.

– А в чем состоит ваше лечение?

– Я ежедневно делаю ей инъекции грабатериума, сильного пневмонаркотического вещества. Кроме того, она принимает бронхорасширяющие капсулы и таблетки брамборана. Время от времени я ставлю ей клизмы для выведения инфекции из организма. А массаж оказывает отхаркивающее действие, благодаря чему плеврит не распространяется.

– Все это для меня китайская грамота. Надежда есть?

– Есть, но нужно время, и даже в случае выздоровления курс терапии необходимо будет продолжать: рецидивы плеврита смертельно опасны.

– Вы по-прежнему готовы приезжать к ней каждый день?

– С какой стати мне отказываться?

– Прекрасно. Но я категорически настаиваю на том, чтобы вы не искали себе замену, даже на один день.

– Я и не собиралась.

– Если вы заболеете, не присылайте вместо себя никого другого.

– У меня железное здоровье.

– Дело в том, что вам я доверяю. А это не в моих привычках. Надеюсь, я в вас не ошибся.

Франсуаза попрощалась и уехала на катере. Названия лекарств, которые она выдумала, вертелись у нее в голове, и ее одолевал неудержимый смех.

Среди ночи она вдруг проснулась в ужасе: «Клизмы! Если, у стен есть уши, то Капитан знает, что я солгала. Про клизмы. А значит, ни о каком доверии больше не может быть и речи.»

Она попыталась урезонить себя: «Он ведь сказал, что доверяет мне, уже после того, как я упомянула о клизмах.» Да, но, может быть, до него просто не сразу дошло. Наверное, он тоже сейчас не спит и думает об этом. Да нет, полно, чтобы подметить такую мелочь, надо быть законченным маньяком. Впрочем, чтобы слушать наши разговоры – тоже. А если он не слушает… Как узнать? Будь я уверена, что он за нами не шпионит, мне было бы что рассказать Хэзел. Как бы убедиться наверняка? Я должна перехитрить этого человека.

Она так и не уснула до утра, разрабатывая план.

– Что с вами, Франсуаза? Вы такая бледная, лицо осунулось.

– Просто бессонница. Позволю себе ответный комплимент, Хэзел: вы неважно выглядите.

– А-а.

– А теперь, когда я вам это сказала, вы еще больше побледнели.

– Вы находите?

Медсестра, вынужденная прибегать к хитрости, маскировала свои вопросы под утверждения.

– Надеюсь, вы-то хорошо спите.

– Не всегда.

– Как же так, Хэзел! Чтобы выздороветь, надо хорошенько высыпаться!

– Это, увы, не зависит от моего желания. Пропишите мне снотворное.

– Ни в ноем случае: я противница наркотические средств. Вы и так будете крепко спать, если сами этого захотите.

– Неправда! У вас у самой бессонница – вот и доказательство.

– Это совсем другое дело. Я могу себе это позволить, ведь я здорова. Будь я больна, я бы так не распускалась.