Леонид Рудницкий - Клерк позорный

Коржик не пользовался ни зеркалом, ни машинкой. Машинка чистила обувь как-то неряшливо и слишком обильно, а смотреться в зеркало он не любил, потому что особой красоты там не видел.

Однажды он почувствовал во рту какую-то шероховатость и подошел к зеркалу. Кажется, пломба из одного зуба собралась выпадать. Но пока держалась. А ночью она все же выпала. Он проснулся с какими-то осколками на языке, которые и оказались выпавшей пломбой. Пришлось идти к зубному. Он выбрал широко разрекламированный «Фуфлодент».

Клиника была большая и занимала весь первый этаж старого жилого дома. Его записали к главному врачу, и он решил было, что ему повезло – лечение будет супер. Но все оказалось не так.

Главврач кивнула медсестре и та вкатила ему в десну обезболивающий укол, хотя зуб не болел. В таких случаях полагается спрашивать, хочет ли пациент обезболивающее. Но они решили за него. В конце укола игла ушла слишком далеко и вышла в нос. Сразу занемел весь рот и левая ноздря.

Дома он почувствовал озноб. Эпидемия гриппа как раз была в разгаре и, кажется, они ее и занесли с этим уколом. Поднялась температура, в левой ноздре начался насморк и на работу на следующий день он уже не вышел.

Он проболел неделю, температура держалась тридцать девять, то и дело он засыпал и видел горячечный сон, как опять идет в «Фуфлодент».

Автомат у дверей обул его в голубой полиэтилен. Несколько минут он посидел в приемной, полистал дебильные глянцевые журналы со статьями типа «Можно ли доверять самой себе?». Потом вышла медсестра и проводила его в кабинет.

– Садитесь, – показала она на кресло, – доктор сейчас придет.

Он сел. Она откинула подголовник, и он устроился поудобнее. Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил, что она зачем-то пристегнула ему руки к подлокотникам, а на голову одела что-то вроде никелированного обруча. Затем были пристегнуты и ноги. Теперь он оказался полностью в ее власти.

– Зачем это? – запоздало забеспокоился он.

Она успокаивающе улыбнулась:

– У нас так принято, не волнуйтесь.

Он стал смотреть в потолок.

– Здравствуйте! – сказал другой голос.

В кабинет вошла стройная блондинка средних лет в белом халате.

– Это фрау Эльза, – представила ее сестра, – наш доктор.

Коржик поздоровался и опять уставился в потолок, хотя ее имя и показалось ему странным. «Наверное, немка приехала обучать наш персонал», – предположил он.

Через несколько минут в поле его зрения попали обе – они склонились над ним. Он заметил, что из-под халата у фрау Эльзы выглядывает черная военная форма, а на рукаве у сестры появилась красная повязка с черной свастикой в белом круге. «Маскарад, – подумал он, – скоро Новый год».

– Откройте рот.

Он открыл.

– Сделай укол, Берта, – сказала фрау Эльза.

Пока она натягивала телесного цвета перчатки из неизвестной Коржику кожи, Берта уперлась коленом ему в грудь и вкатила в десну здоровенный укол чего-то парализующего волю. Она давила на поршень шприца, и глаза ее горели. Она облизывала губы, и это движение было видно даже сквозь надетую на нее маску, сплетенную из светлых и темных волос. В правом углу маски застряла чья-то золотая коронка.

Иголка тем временем пробила десну и вышла в ноздрю. В носу запершило. Он замычал, но Берта не обратила на это внимания. Во рту все словно бы замерзло. Казалось, надави сейчас на язык – и он обломится.

Затем Берта взяла пузырек. На этикетке по латыни было написано, что это бациллы чумы. Она попыталась влить несколько капель ему в рот прямо из пузырька.

– Берта! – строго сказала фрау Эльза, – соблюдай гигиену.

– Ага! – ответила Берта. – Конечно.

Она набрала жидкость в пипетку в виде отрезанного пальца с обручальным кольцом и накапала ему на язык и на лицо. На языке тут же образовались гноящиеся волдыри.

Фрау Эльза тем временем покончила с перчатками и взялась за шланг от бормашины. Берта блестящими щипцами растянула ему рот до ушей. Он никогда не думал, что у него такой большой рот. Теперь в него можно было поставить даже трехлитровую банку.

– Музыки не хватает, – заметила фрау Эльза. – Поставь-ка нашу.

Берта нажала кнопку – грянул «Хорст Вессель».

«Заигрались тетки, – подумал Коржик, – вживаются в роль перед маскарадом. Надо бы призвать их к порядку, как говорят менты».

Но было уже поздно. Говорить он не мог по причине растянутого рта, а руки и ноги были надежно прикручены к креслу. Голову же стягивал железный обруч. Он мог только мычать, но в динамике гремел «Хорст Вессель», и его крик все равно никто не услышал бы. На стене, он только сейчас обратил на это внимание, висело знамя дивизии СС «Мертвая голова».