Леонид Рудницкий - Бомж городской обыкновенный

Он повернул обратно. Крик повторился. Животное как будто обращалось именно к нему. Оно просило о помощи. Витек остановился. Животное замолчало. Но стоило ему сделать несколько шагов, как оно закричало опять. Он снова остановился. Тишина. Он сделал шаг. Раздался крик. «Конечно, – понял Витек, – оно слышит мои шаги».

Уже не думая о последствиях, он вернулся к ракушке и поискал что-нибудь тяжелое. Из земли торчал кусок арматурины. Витек потянул за него. Вылезла кривая стальная палка, длиной метра полтора. Он взвесил ее в руках. Арматура была тяжелой, вполне могла сойти за молот. Он размахнулся и ударил ею по замку. Тот крякнул, но выдержал. По звуку было слышно, что ему это далось нелегко. Витек ударил еще раз. Замок выдержал и это. А вот после третьего раза гостеприимно распахнулся. Витек дернул ворота и они с грохотом уехали вверх. Внутри стоял аккуратный серый ослик и смотрел на него полным благодарности взглядом.

– Здорово, животное! – сказал Витек и потрепал его по холке. – Чего орем?

Ослик фыркнул, потерся мордой об его рукав и пошел к луже, оставшейся на асфальте после недавнего дождя. По тому, как долго и жадно он пил, Витек понял, что его не поили несколько дней. Наверное, столько же и не кормили.

Когда ослик напился, Витек еще раз потрепал его по холке. Она была теплой и приятной на ощупь.

– Ладно, брат, – сказал он, – вся трава в лесу теперь твоя, воду найдешь сам, а мне пора, – и пошел в сторону домов.

Ослик немного подумал и затрусил следом. Витек слышал цоканье копыт, но не оборачивался, надеясь, что тот отстанет. Ослик не отставал. «Натерпелся, бедняга, – понял бомж. – Ничего, сейчас отойдет».

Ослик не отходил.

Витек вышел к остановке как раз вовремя – подошел первый утренний автобус. Он был совсем пустой, и водитель открыл только переднюю дверь. Витек вздохнул и направился к ней. Он не любил пролезать вприсядку под турникетом, но выхода не было.

Только он приблизился к турникету, как из кабины выглянул водитель азиатской внешности.

– Эй, дехканин, – сказал он, – с ишаками в автобус нельзя!

Он кивнул на дверь.

Бомж оглянулся. Ослик уже стоял передними копытами на ступеньках. Он укоризненно смотрел на Витька своими большими лиловыми глазами и прял ушами.

– Сам ты дехканин! – сказал Витек, взял ослика за уздечку и вышел.

– А я и не отрицаю, – ответил водитель, закрыл дверь и уехал без пассажиров.

Витек присел на остановке. Ишак стоял рядом.

– А ну, пошел вон отсюда! – крикнул раздосадованный бомж и взмахнул рукой.

Ишак не отступил. Он только наклонил голову и прижал уши. «Бей! – говорила его поза. – Только не прогоняй». Бомж опустил руку. «Плохо ему одному, – подумал он, – готов пойти за кем угодно. Но почему именно за мной?»

Он представил, сколько забот сулит ему неожиданно свалившееся обладание ишаком. Его нужно кормить и поить. Пусть не водкой или пивом, а простой водой, но и ее надо где-то брать. Здесь, между прочим, арыков нет. Москва – город безарычный. Здесь нет ничего даром, все за деньги, а что не за деньги, то совсем уж никому не нужно. Денег же у Витька не было, разве только самая малость, добываемая всеми правдами и неправдами. И ее ни на что не хватало. Часто он и себя-то был не в состоянии прокормить, а тут целый ишак. Но это только одна сторона проблемы, самая очевидная. Другая – на ишака должны быть документы, как и на всякое домашнее животное в городе. Там должны быть указаны возраст, кличка, отмечены сделанные прививки. Ничего такого при нем нет. Или есть?

Бомж посмотрел на ишака. Тот был под седлом и по бокам у него висели две плоские матерчатые сумки, расшитые национальными узорами. «Детей на нем катали чурки, – понял Витек. – И не очень-то о нем заботились – даже не расседлали, когда запирали в ракушке». Он проверил сумки. Документов там, конечно, не оказалось, но был цветастый халат, красный кушак и тюбетейка.

– Не хватает только высокого посоха, загнутых туфель и накладной бороды, – пробормотал он, – для полноты образа.

Ишак посмотрел на него виновато, словно говоря: «Уж что есть – то есть, новый хозяин. Это все мое приданое».

– Ну, а как звать тебя будем? – спросил Витек.

– И-а! – сказал ослик.

От этого крика Витек опять пришел в уныние. «Нет, – подумал он, – не потяну я его. Что я стану с ним делать, чем кормить, где держать? А зимой? В теплотрассу, что ли, тащить его с собой? Не пролезет. Да и зачем? Нужно его продать. Купит, наверное, кто-нибудь. На колбасу там или на шкуру. Интересно, делают из ослов колбасу? Из лошадей делают, значит, и из них должны. Или сдам в зоопарк, но там много не дадут. Сначала нужно попытаться продать».