Макс Нарышкин - Про зло и бабло

Вот и сейчас я смотрю на нее и смеюсь. Мне хорошо, потому что она рядом, потому что ей хорошо, я целую ее и накрываю одеялом.

Единственное, что до конца мешает мне быть счастливым, это воспоминания о Гореглядове, Маринке и лифтере Менялове. А еще я прихожу в волнение, едва память услужливо подсказывает мне черты лица Молчанова. Все эти люди объединены общей цепью, которая временами рвется, но потом, регенерируя, снова срастается. Исчезновения маленьких людей никто не замечает, а потому никто не замечает и того, что цепь рвется. Для всех она представляется могучей основой, объединяющей семью. Я смотрю на Ирину и думаю о том, что будет с ней, со мной, с нами, если вдруг человечком, исчезновения которого не заметят, окажусь я.

Меня повязали квартирой, машиной, делами (я еще не в теме — не повязали ли кровью), меня крепко взяли за ребро не совершенными мною плохими делами. И только сейчас мне в голову вдруг приходит мысль, зачем начальнику юридического отдела мотаться по стране, как отвязанной корове, в то время как его подчиненные, которые как раз и могли бы этим заняться, управляют юридическими делами в одной из крупнейших компаний в стране.

А был ли мальчик, то бишь — начальник?

Не придет ли время, когда меня сольют так же, как Маринку или лифтера? Я буду ехать на каталке, брызжа кровью, а из лифта будет выходить новый юрист, отвечающий за финансовый мониторинг сделок СОС.

Игра в покер, где все сплошной блеф, где все не то, чем кажется. А разве мне может что-то казаться тем, что оно есть на самом деле, если первая же попытка прояснить ситуацию закончилась щелчком по носу? Как еще добраться до истины, если все вокруг помечено голубыми, желтыми и красными треугольниками? Я офлажкован, как… не как волк — как сукин сын.

За восемь дней работы я сохранил компании не один миллион долларов, Старостин светится от удовольствия — его избранник превзошел все ожидания, подарки его щедры, и из уст его я слышал только добрые слова. Но, черт возьми, неужели горемыка Гореглядов или та же Маринка из статистического с первого дня службы слышали от него только брань? Сомневаюсь, и сомнения эти все крепче и крепче убеждают меня в том, что пока еще не поздно, пока не причинил я бед Иринке и себе, нужно надергать из колоды козырей. Можно, конечно, просто убежать, оставив квартиру с запиской, а джип на стоянке СОС перед главным корпусом. Но кто тебя, милый Чекалин, теперь отпустит? Теперь, когда вся подноготная СОС забилась и под твои ногти?

Признаться честно, только сейчас, глядя на мерно сопящую Ирину, я подумал о том, как глубоко влип. Но иначе и быть не могло. Квартиры на «Кутузовской Ривьере», «пятисотые» и бабло в потребительскую корзину каждого не падают. Но те, кому не упали, избавлены от проблем, которые давят на меня сейчас, как пресс.

Да и довольно об этом. Поговорим о наступившем дне. Вряд ли в семь утра, глядя на любимую женщину и докуривая сигарету до фильтра, я мог догадываться, что это будет за день.

После обеда, сделав все, что было намечено на день и закончив гулять по бесконечным вызовам, я зашел в курилку и вдоволь наслушался внутриофисных сплетен. Удивительное дело. Когда в дымном помещении собираются представители одного уровня, например менеджеры низшего звена, их беседы и даже споры носят однозначный характер anti-office. Здесь и критика руководства, и предложения технократического характера, и революционные взгляды на практику сбыта готовой продукции. Но стоит только с сигаретой в руке войти в зал кому-то из властей предержащих, то есть захотелось топ-менеджеру покурить не в своем кабинете, а спуститься в народ, как темы разговоров меняются на прямо противоположные. И концепция продаж хороша, и очень ловко придумано, что график выплат заработной платы плавающий, и вообще, жить хорошо, а жить в СОС — так это просто не житие, а бытие.

Я курю только «Лаки Страйк». Когда-нибудь, быть может, лет через пять, я перестану выносить дым крепких сигарет, но сейчас, пока я еще полон сил и здоровья, затяжки, способные повалить с ног курильщика с двадцатилетним стажем, доставляют мне удовольствие. Я курю сегодня пятую сигарету с перерывами по десять минут. Дело в том, что мне необходимо дождаться появления в курилке кого-нибудь из статистического отдела. В статистическом работают в основном девушки, но если знать правила курения в СОС (есть и такие), то кручина не одолеет. Курение — не оправление естественных надобностей. Курение — это оправление надобностей искусственных. А потому если хочешь курить — ступай в общую курилку. Она настолько велика, что в ней можно проводить балы или водить хоровод вокруг елки. Мощная вытяжка сосет дым, выводит по шахтам… Впрочем, кому это интересно? Я бы о курилке вообще не упоминал, если бы имел возможность повстречаться с представителями статистического отдела в другом месте. А так мне приходится атаковать легкие крепким сортом табака и постоянно тянуться к кулеру, чтобы увлажнить горло.