Лебедев Andrew - Проститут

Поэтому с переводом ее лекции проблем не возникло.

Ребята расселись под натянутым на шесты тентом рядом с длинными рядами сушилок, на которых были развешены листья молодого табака.

Заяц и Бальзамов взяли свои "бетакамы" и всю лекцию снимали сеньору профессора и почтительно внимавшую ей аудиторию.

– Дурная привычка табакокурения зародилась среди индейцев Центральной Америки еще в доколумбову эпоху, – почти без испанского акцента, уверенно и спокойно, словно у себя в аудитории Гаванского университета, рассказывала Анна Луиза. – Археологические раскопки показали, что в третьем веке до нашей эры, если не раньше, некоторые племена американских индейцев уже употребляли табак.

Лана краем глаза видела, что Бальзамов направляет объектив своего "бетакама" на нее чаще, чем на других девушек.

– Считается, что родиной табака была Куба, которая обладает исключительно благоприятными климатическими условиями для произрастания этого растения.

Аборигены приписывали табачному дыму магические и целебные свойства. Вдыхание табачного дыма было атрибутом религиозных церемоний, – размеренно вещала красавица Анна Луиза.

Да, Ланочка верно заметила. Вот Зайцев-Заяц снимает всех одинаково. То их лектора Анну Луизу, то Вику, то Надю, то Каплю… А вот Бальзамов, тот все время свою камеру норовит навести на Лану.

Ланочке подобное проявление внимания ее шефа одновременно льстило и смущало. Как же, известный продюсер, состоятельный человек, у него, наверное, женщин было бессчетное количество. А обратил внимание на нее, вчерашнюю провинциальную школьницу. Хотя здесь, в команде, столько красавиц, и такие звезды есть… Одна Маша Чернышова с ее пятым размером груди чего стоит. А Вика Малаева? Просто голливудская красавица… На их фоне Лана чувствовала себя серой мышкой. Но с другой стороны, он ведь в отцы ей годится, этот Бальзамов… От жарких взглядов, которые он на нее кидал, Лану охватывала то сладкая дрожь, то, наоборот, озноб отвращения.

– Национальная гордость и в какой-то мере символ Кубы – знаменитая на весь мир сигара "гавана", увековечившая название столицы нашего острова, – неутомимо продолжала сеньора Гонзалез. – На рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков табак стал одной из главных статей кубинского экспорта.

По мере того, как Бальзамов все активнее снимал Лану, девушка начала нервничать, достаточно ли хорошо она выглядит? Все ли в порядке с ее туалетом? Но, собственно, весь туалет ее состоял из белых шортиков и верха от купальника. Но тем не менее… Лана прямо кожей чувствовала, как Бальзамов наводит крупным планом картинку на ее грудь и колени. В смущении она инстинктивно скрестила руки на груди, прикрываясь от откровенного видео-любопытства.

Бесстыжий Бальзамов уже не зумом своего "бетакама" наехал на ее грудь, а подошел к краю скамейки, на которой сидела Ланочка, и принялся снимать буквально в упор.

Покрасневшей Лане уже казалось, что это не объектив ласкает ее тело, а руки Бальзамова…

– Лучшие сигары именуют puro, то есть "чистые" – для их изготовления используют чистый, беспримесный табак, а для покрова – и вовсе отборные листья. Впрочем, сигары из чистого табака делают и в других странах. В Гондуpасе, в Доминиканской Республике, в Никарагуа – тоже отличный табак, но именно "гаваны" пленили мир.

Кубинский историк Фернандо Ортис когда-то дал поэтичный ответ на эту загадку: "Лучший знаток ищет лучшую "гавану", лучшая "гавана" – лучший покров, лучший покров – лучший лист, лучший лист – лучший табак, лучший табак – лучшее семя, а лучшее семя – лучшую землю".

– Ланочка! – Бальзамов громким шепотом жарко дыхнул ей сзади в ухо и шею. – Ланочка, веселее надо и непринужденнее! Я тебя сюда из Москвы привез, чтобы снимать, понятно? Так что, улыбайся и перестань горбиться и руками прикрываться загораживаться, как провинциалка какая…

Ланочка покорно оторвала ладони от чашечек лифчика и положила ладошки на колени.

Пытаясь побороть смущение, она обернулась назад и увидала шофера Санчеса. Он стоял, опираясь спиной один из шестов, на которых был натянут тент, курил сигару и как всегда нагло улыбался, разглядывая ее.

– После выдержки в тюках и сортировки листья попадают на фабрику – к смесчикам, разбирающимся в нюансах всех разновидностей местного табака и посвященным в тщательно оберегаемые секреты их сочетания, и, наконец, к torsedores – скрутчикам, чьи умелые руки превращают стопку листьев в тело сигары. Они стягивают его связующим листом и одевают в платье листа покровного – нежного, гибкого и особенно ароматного, имеющего самые разнообразные оттенки и сочетания коричневого и зеленого цветов.