Лебедев Andrew - Трамвай желанiй

А Игорька Аркадий Семенович вычислял по всей тысяче признаков – "годен-не годен" . Аркадий Семенович даже заведующему министерской поликлиникой доктору Кацману позвонил, чтобы тот выяснил, как у Игорька с простатой да с печенью?

Потом устроили смотрины.

На даче в Ильинском.

Сделали что-то вроде дня рождения да попросили одного из своих в Игоревом министерстве непременно этого молодого порученца привезти.

Ирка тоже не дура, ей папа объяснил что и как, да и мама тоже накрутила: мол, бери парня в оборот и все два дня уикенда от него ни на шаг! А если заладится, так и не ломайся, дело-то молодое – тащи парня в спальню да заваливай прям на себя!

А потом, а потом был разговор у Аркадия Семеновича в кабинете.

И перспективы, от которых дух захватывало.

– Мы тебя за десять лет до министра по лесенке додвигаем, – сказал Аркадий Семенович, задорно поглядывая поверх очков, – была б моя Ирка мужчиной, я бы ее додвигал до министра, но, во-первых, у нас в стране девушек, сам уже разобрался – не маленький, понимаешь, не назначают министрами, а во вторых, как у Галича в песне поется, "сам еврей и отец еврей", так что и с этой стороны биографии Ирке моей не повезло. Но так как я уж больно хочу, чтоб внуки мои имели маму министершу, быть тебе, Игорь, министром, вот тебе мое слово!

Перспективы были самые блистательные.

Игорь тоже не дурак – тоже справки о будущем тесте навел.

– Аркадий Семенович? – переспросил кадровик в его, Игоря, министерстве. – Да этот дяденька половиной экономики страны крутит-вертит, как своим дачным хозяйством. Мимо него ни один министр не проскочит просто так. Без его визы ни одной области, ни одному заводу лишнего винтика никогда не получить!

Перспективы были блистательными.

А обязанности?

Что семейные обязанности?

Они в еврейской семье были совсем не такими уж и обременительными.

Игорьку даже понравился практичный цинизм, с которым его новая родня подходила к вопросу семейного строительства.

– У нас, у евреев, – поучал зятя Аркадий Семенович, – ты можешь сто и тысячу раз изменять жене, но только при одном условии – никогда не бросать ее и детей без средств. А в твоем случае, когда я сам позабочусь об Ирочкином состоянии, ты будешь должен раз в год ездить с семьей на курорт, будешь должен соблюдать все приличия, то есть всюду выводить Ирочку как свою законную супругу – на приемы в Кремле, на рауты, коктейли министерские… А любовниц… А любовниц имей себе столько, сколько здоровье позволит. А если и заболеешь чем, то доктор Лившиц вылечит!

И, похлопав Игорька по коленке, тесть похотливо засмеялся.

Игорь быстро усвоил порядки еврейской семьи.

И уже через два года супружества с Иркой был среди ее родни как самый что ни на есть свой – еврей до мозга костей. Сам уже мог так же цинично говорить об адюльтере и заигрывать с женами Иркиных кузенов, похлопывая родственников по плечам и спинам и хохоча при упоминании о докторе Лившице, который может ВСЕ вылечить.

А Ирка была не такой уж и страшной.

Не модель, конечно, но в сексе раскрепощенная и даже очень старательная.

Портили Ирку толстые икры, черненькие усики над верхней пухлой губой и рано начавшийся целюлит.

Насчет усиков Ирка усиленно поработала с косметологом, и с усиками справились.

С целюлитом и с икрами было посложней.

Но Игорешка привык.

А вернее – приспособился.

И первые два года выполнял свои супружеские обязанности на все сто!

И усекнув систему, любовниц себе заводил в среде своих… Из числа жен бесчисленных Иркиных кузенов. И те были довольны, и Аркадий Семенович был спокоен, и Ирке это даже нравилось.

Через два года, на дне рождении дяди Левы, Игорь уже хохоча по-свойски рассказывал за столом анекдот, как приходит Абрам к жене своего соседа Хаима и говорит ей: Сара, дай мне, потому что жена моя в положении, Сара дала ему, а тут приходит с работы Хаим…

Тесть был доволен.

А когда они с Иркой родили ему внучку Анечку – Анну Игоревну Сохальскую, Аркадий Семенович сказал, задорно поглядев на зятя поверх очков: – Ну, на полминистра ты уже наработал. Сделаешь Ирке парня, станешь министром!

Риту Игорь вспоминал.

И даже больше того: вспоминая ее в каждый день ее рождения, Игорь не ложился спать с женой, а тихо напивался в своем кабинете.

Карточек Риткиных у него не было.

Все порезал в терминаторе для служебных бумаг, чтобы не давать тестю повода усомниться в правильности его выбора.