Andrew Лебедев - Все голубые фишки

– Садись – коротко приказал Кучаев, указывая на свободный диван, – кофе будешь, или чай с жасмином?

После поездки в Китай в мэрии завелась мода на все восточное.

– Нет, Авангард Брониславович, я ничего, если только минеральной со льдом.

Алла Григорьевна вышколено стояла в дверях и ждала распоряжений.

– Чай и минералку, – сказал Кучаев, и дождавшись, покуда Алла Борисовна затворит дверь, начал разговор.

– Комиссия по самолету вторую неделю работает, ты в курсе? – для затравки кинул Кучаев.

– Там на наших строителей и близко ничего нет, Авангард Брониславович, – прижав руку к сердцу, заверил шефа Антонов.

– А ты знаешь, что они пишут отношение в правительство, чтобы Счетная палата занялась всеми объектами, построенными в городе за последние пять лет? – спросил Кучаев.

– Это плохо, – понизив голос, сказал Антонов.

– Это очень плохо, – подражая интонациям артиста Броневого, в роли Мюллера, сказал Кучаев, – это очень плохо, дружище Антонов, хуже не бывает.

Помолчали.

– Я приму меры, мы еще раз пересмотрим с нашими юристами все договора и все бумаги по тендерам, – сказал Антонов.

– Правильно, подготовься, – поощрительно кивнул Кучаев, – предупрежден, значит вооружен.

Снова помолчали.

Антонов взмок как цуцик.

Нервный банный эффект работал у Антонова, как у собаки Павлова работало выделение слюны на красную лампочку.

Но Кучаев явно чего-то недоговаривал.

Не за одним этим он его вызвал.

Про Счетную палату, про документацию он бы и через своего первого вице-губернатора мог бы распоряжение отдать. Тут было еще что-то.

И Антонов ждал.

Мок от нервного пота и ждал.

– Я с премьер-министром вчера по телефону разговаривал, – Кучаев наконец-таки приступил к главной теме, – в правительстве решили вопрос с президентским проектом развития дорог Сибири и Урала, и нам дают, денег на транспортный тоннель.

Антонов вздохнул с облегчением.

Ему в момент стало все понятно.

Разговоры о строительстве нового автомобильного тоннеля, который соединил бы два района города, отрезанные друг от друга не только рекой Каменкой, но и железной дорогой, проходящей по левому, низкому берегу реки, велись давно.

Были и проекты мостового перехода, и комбинированные проекты типа мост-тоннель, где под путями дорога ныряла бы в тоннель, а потом из портала, выскакивала бы прямо на широкий вантовый мост.

Но все это были только разговоры, потому как денег ни у города, ни у центра на развитие Краснокаменска, и его транспортного узла – не находилось. И вот потребовалось родиться президентской программе развития дорог, чтобы двум берегам Каменки стало суждено встретиться.

Правда в городе уже были два моста.

Один железнодорожный, так называемый Карбышевский, который строили в тридцать восьмом еще до Отечественной войны, и был еще второй мост – автомобильный, построенный при Хрущеве, в годы увлечения железобетоном. Теперь этот мост был весь в трещинах и дышал на ладан. По нему была ограничена скорость движения и перед ним вечно скапливались многокилометровые пробки из транзитных грузовиков.

– Значит будем все-таки строить тоннель, – кашлянув, сказал Антонов.

– Вот за этим тебя и вызвал, – кивнул Кучаев, – Москва готова открыть финансирование, а мы должны провести справедливый и честный тендер среди строительных организаций.

– Честный и справедливый тендер, это в нашей компетенции, – снова кашлянув, сказал Антонов.

Его знобило.

Взмокшая от пота спина, да этот вечно включенный у шефа кондиционер, так недолго и воспаление легких схлопотать.

– Кто у тебя в колоде? – спросил Кучаев, – под кого тендер выстраивать будем?

– Ну-у-у, трест Универсал Богуша Игоря Александровича, вы давеча ему на юбилее почетный знак Бизнесмен года вручали, помните?

– Помню, – кивнул Кучаев, – Спортивный дворец он строил, так ведь?

– Точно, Авангард Брониславович, генподрядчиком по дворцу трест Универсал у нас выступал.

– А тоннель они потянут, если тендер им отдать? – спросил Кучаев, – тут объемы капиталовложений в двадцать раз больше.

– А сколько, если не секрет? – спросил еще более взмокший от волнения Антонов.

– Вся транспортная развязка на двести миллионов долларов потянет, – пристально глядя в глаза своему подчиненному, следя за его реакцией, сказал Кучаев.

Антонов взмок, хоть выжимай рубашку.

Он прикинул в мозгу.

Тридцать процентов от двухсот миллионов это же шестьдесят миллионов отката.