Andrew Лебедев - Проститутка Дева

– А я-то дурочка, я-то думала, вот умненькая девочка там, не скучно Ивану с нею, а я-то дура думала!

Мария Витальевна закрыла ладонями рот и не моргая глядела на Ивана.

– Она молодая? Да? Она молодая, ей восемнадцать, наверное? Да?

Мария Витальевна и не ждала ответов на свои вопросы. Она сидела на стуле прямо, выучено держа спинку и головку, так как привыкла за долгие годы повелевать мужчинами, их тайными помыслами и желаниями.

– А ты знаешь, почему я вернулась из Австралии?

Спросила она, отводя руки от совершенно бледного теперь, почти без помады рта.

– Почему? – с безучастной усталостью спросил Иван.

– Потому что я беременна, – ответила Мария Витальевна с торжеством последнего залпа в последнем агонизирующем контрнаступлении.

– Ну? – с еще большей безучастностью откликнулся Иван.

И в этом его "ну" не было даже приличествующей подобному известию радости.

– А ты знаешь, кто отец будущего ребенка? – почти в отчаянии спросила Мария Витальевна.

– Нет, – ответил Иван тоном, не допускающим иного толкования, нежели полное безразличие.

– Ты, – тихо и нежно сказала Мария Витальевна. – Ты отец.

– Я не хочу это обсуждать ни теперь, ни в другое время, – с непривычной твердостью сказал Иван. – В иных обстоятельствах я бы нашел аргументы, что я предлагал тебе тогда отношения, но ты уехала, и ведь ты уехала к мужу, разве не так? Ты ведь замужняя дама. И ребенок этот родится после поездки к мужу.

– Но мы ведь с тобой знаем… – начала было Мария Витальевна, но Иван оборвал ее.

– Хватит, хватит, мамочка, довольно! Я уже практически женатый человек, у меня скоро появятся свои дети, и я не понимаю, чего ты добиваешься от меня, у тебя муж, он генерал, он богат, ты его всегда уважала, как ты мне всегда об этом говорила, так чего тебе еще надо от меня?

– Я люблю тебя, Ванечка! – наконец, захныкав, выдавила из себя Мария Витальевна.

Лицо ее по-детски скривилось и ручки, инстинктивно сжавшись в кулачки, прижались к глазам.

Он не стал утешать.

Он тягостно выжидал, покуда все это закончится.

Вся эта тягомотная и невыносимо противная ему сцена.

Иван больше не любил эту женщину.

Он глядел, как она плачет, и ему было понятно со всей очевидностью: вот плачет избалованная кукла.

Плачет, что потеряла игрушку.

Плачет, что у нее, у зажравшейся замужней бабы, отбирают забаву – юного любовничка.

Как он раньше не видел этого?

Слепой.

Слепой котенок.

Она играла им.

Но теперь он ответственный человек.

Взрослый мужчина.

Муж.

У него есть жена.

Без пяти минут жена.

Его любовь, его спасительница – Верочка.

Девушка-врач, которая открыла ему глаза на мир.

Которая подарила ему зрение.

– Ехала бы ты домой, Мария Витальевна, – посетовал Иван, когда всхлипывания уже начали ослабевать.- Муж, наверное, заждался уже.

– Я тебя убью. Я тебя закажу, я мужа попрошу, – тихо прошипела Мария Витальевна, выскальзывая из квартиры…

А Иван уже думал совсем о другом.

Об очень приятном.

Скоро у Верочки будет сорок дней по отцу, а потом они сыграют свадьбу.

Смотреть дачу поехали с Инокентьевым из бывшего первого управления. Инокентьев теперь в наркоконтроле служил. Генерал-майор.

– Ничего, соседями будем скоро, Макаров. На рыбалку будем ходить! – ворковал Инокентьев. – Жен наших состыкуем. Пускай они корешатся, садоводством занимаются, а мы воздухом будем дышать, и, если здоровье позволяет, по банке тихохонько ударять будем. А?

Инокентьев задорно подмигнул и, щелкнув себя по шее под кадыком, показал, как они с Макаровым будут тихохонько ударять по банке.

Поселок был в двадцати километрах за Звенигородом.

Дача, которую предлагали Макарову купить, принадлежала одному из своих – генералу, недавно умершему от инфаркта.

Вдова генерала владеть дачей этой после смерти мужа не хотела, а детям, которые были теперь очень высокого полета, дача по удаленности от столицы и по уровню комфорта не подходила. В общем, вдова продавала, а негласный совет соседей-чекистов не хотел, чтобы рядом поселился кто-то чужой. А тут как раз Макаров из Австралии на пенсию прикатил.

Настрой у Макарова был, как всегда, боевой. И это не смотря на то, что после австралийских да испанских вилл, где ему доводилось живать последние годы, дача эта явно не дотягивала, будучи чем-то по-совковому недотепистым – уже, вроде как, и не изба, но еще и не коттедж…

Так – обычная совковая советская дача для генерала, не видавшего иных изысков, нежели русская рубленая банька с белым парком на краю участка в двадцать соток, да пруд-прудок, подернутый зеленой ряской, вместо привычного для Запада бассейна.