Анатолий Приставкин - Судный день

– Был бы умней, не спрашивал, – сказал Толик с пониманием. – А зачем, Ведерников, ты вообще живешь?

– Не знаю, – сознался Костик. Он и правда не знал, зачем он живет. Он и не думал об этом, и вопроса себе такого не задавал.

А Толик, многознающий Толик, вздохнул и крякнул от досады за своего такого товарища.

– Потому и не знаешь, что не живешь, – произнес он наставительно. И предложил: – Зайдем-ка в пивную… В «Голубой Дунай», что у вокзала…

– А зачем? – опять спросил Костик, и вышло уж совсем по-глупому. Потому что не было человека, наверное, не только в поселке, но и в округе, который бы не знал, зачем заходят в пивнушку «Голубой Дунай».

Толик не ответил, идти было не более пяти минут. Все тут в поселочке было рядом. Толик пробился к прилавку, несмотря на дневное время, народу толклось немало, взял две кружки пива, две таранки к ним и молча занялся делом: постукал таранкой о ребро стола, облупил, со знанием дела располосовал так, что спинка тонкой аппетитной полосочкой легла на стол, а за ней розово-прозрачные ребрышки и кусочек плотной, похожей на камешек икры. Закончив дело, он вытер руки о газетку, которая нашлась тут же на столе, и предложил выпить… Костик растерянно согласился и попробовал, он уже знал, что пиво на вкус горькое, неприятное. Вот морс совсем другое дело.

Толик будто не замечал, как морщится Костик, а мелко попивал свое пиво, обсасывал кусочки рыбы и молчал. Молчал, пока не закончил пить.

Он снова притащил пива уже себе и тогда лишь возобновил разговор.

– Сколько тебе? – спросил, хотя знал, сколько лет Костику, а сам он был на полтора года старше. – В этом году семнадцать? Теперь разложи: ФЗО и три года на заводе… А что ты видел? Кроме своих станков? А? В цехе у нас стоит станок, который зовется ДИП… Ну, мы с тобой еще фабзайцами на нем учились работать… А ДИП расшифровывается, помнишь: Догнать и Перегнать… Так?

Костик кивнул и снова попробовал пиво. С кусочком икры, которую ему дружелюбно подсунул Толик, оно уже не показалось таким горьким и противным. Несколько глотков с непривычки подогрели его, стало даже приятно. И слова Толика ложились под это пиво как-то легко, доступно. Откровенно.

– …Ну, Догнал… Ну, Перегнал… А дальше? – спросил Толик, посмотрел на Костика. Наверное, он здесь бывал часто и вовсе не захмелел от пива, а только разогрелся чуть, и щеки у него покраснели. – Вот ты, Костик, и есть тот станок… Крутишься всю жизнь, кого-то перегоняешь… А почему крутишься, зачем перегоняешь… Этого ты понять не в состоянии. Потому что ты робот… А вот Чемоданов… Тот знает, зачем живет! Зачем крутится! У него что ни движение, то достижение! Денежки… Катерина… Зинин домик…

– Это правда, значит? – спросил Костик, впервые оживившись при упоминании Кати.

– Что правда? – спросил Толик.

– Что она…

– А как же! – засмеялся Толик, но смех его был далеко не добродушный. – Дорогим новобрачным Екатерине Егоровне и Василь Василичу бутылку спиртика в счастливый день бракосочетания от группы друзей! От нас с тобой, значит! Хоть спирт ты мне из цеха не захотел тащить, да черт с тобой! Сам сделаю! – отмахнулся Толик и допил свое пиво.

А Костик вдруг, осмелевший оттого, что в нем заиграл непривычный хмель, вскочил и крикнул:

– Врешь ты все! Она не хочет! Я сам видел, как она плакала!

Тут он попытался ухватить Толика за пиджак через стол, обе кружки опрокинулись, покатились на пол, но не разбились.

Толик не стал отвечать криком. Он стряхнул с себя руки Костика и, оглянувшись, прошипел:

– Отпусти и замолкни… Вот псих-то… И без справки видно, что больной! Тебе в психушку надо, а не в цех идти, там сразу за своего примут!

Встал, отряхнулся, поднял и поставил кружки. Не спеша направился к выходу. Скандал тут, в месте, где его знали, вовсе не был нужен. Но Костик после пива, а может, после упоминания о Кате, стал как дурной. То есть он и был с утра дурным, но сейчас и вовсе развязался. Вот уж не узнаешь, что может статься с тихим на вид человеком.

Так думал Толик, быстро заворачивая за угол ближайшего дома. Там его догнал Костик. Вид у него был жалкий.

– Постой! Толик! Подожди…

– Ну, что? – спросил тот зло.

– Где она? Сейчас?

– Кто – она?

– Ну, Катя… Катерина Егоровна?

– А ты кто ей? Что так интересуешься?

– Никто.

– Вот и отцепись! – как отрезал.

– Жалко мне ее, – вдруг сказал Костик.

– Жалостливый у меня дружочек! – протянул насмешливо Толик. – А ты старушек через улицу случайно не переводишь? Ох, набить бы морду…