Александр Ширванзаде - Хаос

Обливаясь потом, Давид взгромоздился на подоконник, не выпуская брата. В эту минуту раздался страшный взрыв, за ним – крики толпы. На миг все было охвачено мраком, затем небо озарилось еще ярче. Было ясно – загорелось и взорвалось одно из нефтехранилищ.

Необходимо спустить Саркиса, но как? Сбросить – опасно: окно довольно высоко, паралитик мог удариться о камни и разбиться. Спрыгнуть самому и потом спустить его? Но Саркис опять скатился бы на пол – и тогда уже никакой надежды.

– Кто тут? Помогите! – закричал Давид. Но кто услышит его в оглушительном грохоте и бушующем море огня? Все же Давид не терял надежды и кричал до тех пор, пока не охрип; руки у него опустились, голова поникла. Уже у порога спасения он мысленно увидел себя и брата превращенными в пепел.

Последнее усилие, последний крик – и о, чудо! Из бушующего огня он как будто услышал отклик на его зов. Да, это явь: перед окном обрисовалась чья-то фигура.

То был Микаэл, закутанный в войлок, с ног до головы пропитанный копотью. Он ухватил паралитика за ноги, и спасаемый всей тяжестью навалился на спасителя. Давид тотчас спрыгнул, упал, но, кое-как поднявшись, с изумлением узнал Микаэла. Сердце его переполнилось глубокой благодарностью. Как? Среди такого множества людей лишь он °Дин рискнул броситься в ад для спасения двух полуживых существ?

Паралитик был в беспамятстве. Микаэл взял его за ноги, Давид за плечи. И оба поспешили выбраться из дыма. Они были до крайности изнурены, спотыкались на каждом шагу, и надо было много усилий, чтобы не поскользнуться. Они спасали жизнь человека, для которого она была лишняя и только отравляла существование близких.

Но там, неподалеку от пламени, паралитика оплакивало существо, одинаково дорогое и Давиду и Микаэлу.

Внезапно дым сгустился. Неужели им суждено задохнуться на пороге спасения? Куда же держать путь – налево, направо, вперед, назад? Кругом кромешная тьма.

Микаэл крикнул, и тотчас перед ним выросли три могучих фигуры: Чупров, Расул и Карапет.

Главная опасность уже миновала. Карапет поднял бесчувственного Саркиса, Расул помог Давиду. Чупров собирался взвалить Микаэла себе на плечи, заметив, что молодой хозяин лежит ничком на земле, не в силах подняться.

– Осторожно с рукой, – предупредил Микаэл, опираясь о плечо великана.

Минуту спустя все они выбрались из полосы огня.

Столбы вышки номер пять повалились один за другим с треском и шумом, разбрасывая огромные снопы искр. Темно-коричневый дым горящей нефти сменился сизым дымом пылающих столбов. Разнесся слух, что пять молодых рабочих задавлены рухнувшими столбами. Всех охватил ужас, но ненадолго: адский труд среди бушующего пламени слишком притупил нервы рабочих. Что такое смерть пятерых для этого мира живых мертвецов? Такова, видно, участь тружеников, преследуемых не только людской жадностью, но и слепой стихией.

– Дешево отделались, – заметил со вздохом старик рабочий, свидетель гибели многих собратьев.

Между тем в двадцати-тридцати шагах вспыхнула новая вышка, за ней другая, третья, четвертая, пятая – образовался целый лес пылающих факелов. Железные нефтехранилища взрывались одно за другим, распространяя океаны пламени. Бушевала огненная река, остановить которую была бессильна человеческая воля. Оставалось одно: предоставить все судьбе. Поток огня стремился к широкому болоту, образовавшемуся от проливных дождей и подземных вод. Тут завязалась бешеная борьба между двумя враждебными стихиями: болото поглощало огненные волны и само тотчас же превращалось в пар, – в пар, изрыгающее клокотанье и шипенье, схожие с отчаянным воплем.

Прошла ночь. Осеннее солнце озарило землю первыми лучами. Толпа – замызганная, перепачканная, пропитанная нефтью армия каторжников – все еще продолжала галдеть, бегать, ломать, крушить, таскать части разрушенных машин, трубы и разные обломки. В воздухе сверкали тысячи заступов, ломов, шестов, – огонь презирал все усилия людей и продолжал свирепствовать с еще большей силой. Насосы били все ленивей, словно чувствуя свое бессилие. Рабочие от усталости больше не заботились, куда направлять воду. В водяных струях солнце отражалось всеми цветами радуги, и эти струи скорее дополняли картину пожара, чем боролись с ним.

Приехавшая из города группа англичан и шведов, заложив руки в карманы, дымя сигарами и трубками, равнодушно глазела на невиданное зрелище. За последние пять лет не было таких больших пожаров. Из города все продолжали прибывать хозяева промыслов, заводчики, управляющие – кто прямо с постели, кто от карточного стола, иные с кутежа, из объятий любовницы или из публичного дома.