Елена Колина - Мальчики да девочки

Голос у Профессора оказался мягким, но уверенным, говорил он четко и размеренно, словно читая лекцию:

– Идея, исповедуемая в одиночку, вызывает в человеке беспокойство и неуверенность, поэтому люди и создают общества, и каких только обществ не создавало человечество! Помните «Общество целомудрия»? Они готовили для молодоженов специальные ночные сорочки – балахоны до пят с крошечными отверстиями в нужных местах, чтобы те смогли благопристойно выполнить свои супружеские обязанности.

– Безобразие, – ужаснулась Лисица.

– Но это еще не все. Новобрачных натирали ваксой, чтобы их кожа уподобилась сапожной и они не смогли бы предаваться утехам плоти, ласкать и целовать друг друга...

– О-о, – простонала Лисица, – о-о...

– Не расстраивайтесь так, моя дорогая, это было давно, в конце прошлого века, – улыбнулся Профессор.

– К тому же это было не в действительности, а всего лишь в книге, – небрежно заметила Лиля, – в романе Анатоля Франса. – Роман «Суждения господина Жерома Куаньяра» Анатоля Франса был из «нежелательного чтения», и она прочитала его с особым вниманием, как и все книги из запрещенного шкафа.

– Как приятно встретить такую начитанность в столь юной и очаровательной девице, – похвалил Лилю Профессор.

Лисица посмотрела на Лилю злобно, а на Профессора с обожанием, – очевидно, она имела на него какие-то права, которые Лиле немедленно захотелось у нее отнять, такая уж сегодня была странная злая ночь.

– Да вы хотя бы знаете, с кем разговариваете? – шепнула Лиле соседка по столу. – На его лекции собирался весь Петербург, он профессор Петербургского университета... философ, известный литератор, гениальный экономист, он всё... его обожают студенты, его работы известны за границей, к нему прислушиваются большевики, его любит Горький...

– Давайте пить вино из блюдец для более быстрого опьянения, – предложила Лисица, и все, кроме Профессора и Лили, мгновенно устроились на полу головой к голове, как лепестки ромашки, и принялись лакать вино из блюдец. Блюдца были из кузнецовского сервиза.

– Мне, пожалуй, пора, – сказала Лиля. Невозможно было даже представить, чтобы она улеглась на пол и стала лакать из блюдца, как собака, как лисица... далась ей эта Лисица!.. Пить вино, лежа на полу, она не хотела, и выглядеть блюстительницей нравственности не хотела... ничего она не хотела, хотела только домой, к Асе.

– Не уходите, не покидайте нас, прекрасное виденье, – попросил Профессор, и Лиля осталась, назло Лисице.

Что-то витало в воздухе – Лилино напряжение, любовный интерес к ней «главного мужчины» в компании, ревность длинномордой дамы, члена общества «Долой стыд», или же в этом обществе вообще были приняты фривольные разговоры, но затем заговорили о любви, и больше ни о чем и не говорили, только о любви. Вернее, о новой любви, о том, что новая эпоха произвела революцию в любви. Свободная любовь, отмирание брака, отказ от двойной морали в любовных отношениях, право женщины на сексуальность... Гости так спокойно и нестеснительно перебрасывались этими словами, что Лиля, изо всех сил старающаяся не покраснеть, показалась себе просто провинциальной дурочкой.

– Еще немного, и мы окончательно избавимся от всех этих глупых условностей старого мира – любви и брака, – вещала Лисица. – Любая короткая связь честнее пошленького брака, в котором супруги не любят друг друга.

– Пожизненная любовь в принципе невозможна, – непререкаемым тоном вмешался Профессор. – Любовь – это лишь отдельный кратковременный эпизод, после которого неизбежно охлаждение, развод. Потом наступает период отдыха, потом – новая любовь, новый развод... и так десять-двадцать раз в течение жизни.

– А как вы относитесь к теории бескрылого Эроса? Или же вы хотите буржуазно выйти замуж? – спросила у Лили Лисица.

Лиля молча смотрела на нее. Выйти замуж? Пока нет, но... что же это, вообще без брака, без теплоты семьи, без обязательств, и как же дети? Стыдно спросить о детях в таком обществе, они подумают, что она скучная, пошленькая, несовременная девица... в этом кругу в женщине явно ценится не наивность, а умение быть скептической, независимой, даже циничной. Ну и пусть, она все равно скажет то, что думает.

– Да, я хочу буржуазно выйти замуж. У меня непременно будет свадьба, белые цветы, флердоранж, кольца... – наконец ответила Лиля, презрительно улыбнувшись. – А с теорией бескрылого Эроса я не знакома.

Профессор прочитал целую лекцию: существует теория крылатого Эроса, которая подразумевает духовную близость в любви, и теория бескрылого Эроса, считающая любовь чисто физическим влечением. В теории бескрылого Эроса три направления: анархистское, социально-биологическое и грубо-экономическое. Анархистское – это теория стакана воды, которая состоит в том, что в свободном от буржуазной морали обществе человек имеет право удовлетворять свои половые потребности с той же легкостью, с какой он способен выпить стакан воды. Правда, сам Ленин отрицательно отнесся к теории стакана воды, сказав буквально следующее: «Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, края которого захватаны десятком губ?»