Борис Минаев - Психолог, или ошибка доктора Левина

– Лев Симонович, а вы уверены, что Катю не нужно госпитализировать? – Голос у Елены Петровны сильно дрожал. – Ведь я мать…

– Возьмите себя в руки, – сказал Лева сухо. Как можно более сухо. – Ради дочери.

– Я ведь почему не хотела, чтобы ее увозили на «скорой», – неизвестно же, куда попадет. А вообще-то… я за госпитализацию. А вы?

– Елена Петровна, я уж не знаю, имею ли я право голоса в данной ситуации. Я не за и не против, пока не поговорю с Катей, более подробно, не по горячим следам, и с вами, конечно. И вы абсолютно правы – надо не просто класть в больницу, надо знать, в какую. К кому. Это потребует времени.

– Лев Симонович, но мне так страшно. Мне очень страшно. А вдруг?

… Пришлось дать воды, уложить, померить давление, посидеть, поговорили даже на отвлеченные темы. Наконец Елена Петровна решительно встала, заварила чай и стало ясно, что оклемалась хотя бы она.

– Елена Петровна, можно я с Катей поговорю? Посмотрите, она спит или нет?

… И вот теперь он сидит возле нее, то ли спящей, то ли просто пребывающей в тяжелом забытье – и не знает, что делать. Сколько он должен тут находиться? Не заснет ли он сам? А если вдруг заснет? Ловко ли это? Неловко, конечно. Очень неловко.

– Какой же вы смешной… Вы очень смешной, – вдруг сказала Катя.

Он очнулся.

– Что?

– Я говорю, что вы очень смешной. Когда спите.

– Извини, Кать. Задремал. А ты не спала?

– Лев Симонович, да вам необязательно возле меня дежурить. Ну правда. А то я совсем… обнаглею. Вы идите домой. Или если не хотите домой, пересядьте в то кресло, поспите по-человечески. Там ноги можно вытянуть.

– Нет, я больше спать не буду.

– Ну и зря. Мне кажется, вы любите поспать.

– Откуда ты знаешь?

– Мне так кажется. Почему-то.

– Поспать надо тебе. Чем раньше ты восстановишь силы, тем скорее мы сможем поговорить.

– О чем?

– Кать, наверное, не сейчас.

– Ну почему же? Сейчас самое время.

– Это откуда такая уверенность?

– Ну не знаю. Я сейчас такая вялая, ненапряженная. Как бы все равно.

Помолчали.

– Ну ладно, – сказал Лева и почесал в затылке. – Даже не знаю, с чего начать… Я тоже… какой-то вялый. Ненапряженный. Или просто растерялся.

– Все-таки вы смешной, – сказала Катя. – Ну чего вы от меня хотите? Чтобы что я вам рассказала?

– А все, – вдруг сказал Лева. – Давай все, с самого начала. Вот всю эту историю про Путина Владимира Владимировича, с самого начала.

– А я не помню, как началось, – неожиданно спокойно отреагировала она. – С глупости какой-то. Я стала искать его телефон.

– Зачем телефон-то?

– А не знаю. Просто так. Позвонить. Я подумала: ну не может же не быть у него телефона?

– Ну, ты смешная девчонка.

– Ага. Вот из-за этого, наверное. Потому что задача глупая, невыполнимая. А мне нужна была какая-то задача.

– Зачем?

– Не знаю. Просто было скучно, наверное.

– Ну, продолжай. Как же ты искала телефон?

– А по-разному, – улыбнулась Катя. – Скачивала базы данных. Шарила в интернете ночами. Потом звонить начала… В администрацию.

– И что?

– Ну, мне объяснили, что если у меня дело, надо писать письмо по такому-то адресу. И мне ответят.

– Ответили?

– Ага.

– Что?

– Ну трафарет какой-то. Типа что на личные послания он ответить не может в силу большой занятости…

– Ну потрясающе, Кать. С администрацией в переписку вступила. Можешь объяснить мне это?

– Могу… Интересно же. Вот есть один человек и другой человек. И если один человек хочет встретиться с другим человеком – что может помешать? По-моему, ничего…

Лева уже пожалел, что затеял этот разговор. Но Катя продолжала:

– А потом я поняла, что за мной кто-то следит.

– То есть?

– Да я не знаю точно… Но явно следит. Какой-то странный спам стал приходить на ящик. Вирусы.

– Ну, знаешь, это не доказательство. Спам и вирусы всем приходят.

– Ну они какие-то странные были. Так мне показалось. Телефон вдруг стал иногда отключаться.

– Кать…

– Нет, Лев Симонович, дайте я договорю. Мне надо. Я хотела, чтобы вы пришли. В последний раз. В общем, каким-то образом это дошло до отца.

– Что?

– Ну что слышали. Пришла мать, наорала на меня. Стала спрашивать, кому я отсюда звоню. Вот тогда я поняла, что меня кто-то поставил на учет.

– На какой учет?

– Откуда я знаю? На какой-то… Ну и тогда вот все это началось. Я стала все делать в открытую. Купила портреты, повесила. Мать страшно напугалась. Я объяснила ей, что для меня это очень серьезно. Она в слезы. Я стала орать. И с тех пор для меня обратной дороги нет. Путин наш президент, а я его невеста. Вот так.