Андрей Неклюдов - Я – контрабандист

О дальнейших действиях «озверевшего» таможенника поступали разрознен–ные сведения: «Трюм опечатал», или: «Сказал, чтобы в ВЦ весь товар разложили, будет сверять со списками…»

Наконец, до всех дошло… Стали спешно собирать деньги. По идее, это должен был организовать представитель фирмы Женя, который все это время суетился возле рьяного таможенника. Когда же он передал взятку и досмотр пошел веселее, лицо у Жени сияло самодовольством благодетеля. Скоро он забежал к нам с Володей в каюту, возбужденный, раскрасневшийся, точно именинник.

– Есть чего-нибудь из выпивки? Давайте быстренько! – фамильярно потребовал он. Забрал у меня несколько баночек пива. Юра с Василием пожертвовали бутылкой рома. В чьих-то коробках проткнули дыру и вытащили с десяток пачек чипсов.

Пока таможенника потчевали, я вышел на палубу. Стояла звездная ночь. Огромная мерцающая туша «Несмеянова» беззвучно застыла рядом, точно прислушиваясь к происходящему у нее внутри. А там, наверное, аппетиты таможенников были куда неуемнее.

– Вадим! – окликнули меня с берега (Макс все еще был здесь). – Таможня все что ли?

– Все, – сам еще не веря в это, ответил я.

Таможенника ублажали часов до трех ночи. Затем он объявил, что его ждут коллеги и что их тоже нужно чем-нибудь побаловать. Собрали гостинцев и для коллег.

На протяжении оставшейся ночи в коротких, быстротечных снах для меня продолжался таможенный досмотр. То мне снился давешний таможенник, которого я так и не лицезрел в реальности. В сновидении он был похож на корейца полисмена, выманившего у меня двадцать долларов. С грозным кличем: «Э-э-э» – он решительно отбрасывал брезент, и под ним не оказывалось коробок с чипсами, а громоздились одни мои мешки. Таможенник (он же полицейский) с томительной медлительностью развязывал мешок, торжествую–ще переворачивал его, и на палубу струей сыпались цветные стеклышки. И я уже не боялся таможенника, а суматошно соображал, как я объясню Олегу, почему вместо кроссовок я привез стекляшки… (Не те ли это стекляшки, о которых кричал шеф в нашу последнюю с ним встречу? Стекляшки, за которые страна расплачивается недрами?..) То я как будто метался по каюте с пачкой валюты, не зная, куда ее спрятать. Вот-вот откроется дверь, и войдут таможенники. Откуда-то появлялся Витька Жупиков. «Послушай меня, – говорил он, – у меня есть опыт: прячь в трусы».

В шесть утра заработали двигатели, и мы отбыли на «пески», то есть на сорок четвертый причал. Уже при разгрузке ко мне стали подходить покупатели-вьетнамцы, и я продал им прямо с теплохода тридцать мешков тапок по хорошей цене. В тот же день появились сахалинцы, уссурийцы и забрали все кроссовки, ремни, сумки и половину женских тапочек.

Вечером мы пили джин с тоником. Надо полагать, в эти минуты физиономия у меня была не менее самодовольная, чем у Жени из фирмы «Марштур». Все завершилось прекрасно, и я усмехался в душе, вспоминая Шурины предсказания неудач и крупных финансовых потрясений.

Малика, жена Тимура, смуглая, широколицая, с длинной темной косой, хлопотала на кухне и не позволяла мне даже стереть со стола пролитый тоник.

– Вы что делаете?! – с ужасом на лице вскакивала она и выхватывала у меня тряпку. – Сядьте, я сама все сделаю.

Я разморено откидывался на спинку стула.

– Вадим, а ты кроссовки мне привез? – потупясь, спрашивал Тимур.

– А как же! – улыбался я, любуясь широтой своих жестов. – В коридоре пакеты – там кроссовки, и пиво, и печенья две коробки. Тащи все сюда!

– А мне кроссовки? – шутливо проныл Максим.

– Будут и тебе.

«Наверное, Олег оказывает услуги и всяческие благодеяния своим приятелям (и мне в том числе) не только ради дружеских отношений, но и для собственного удовольствия», – мелькнула у меня догадка.

– Вот видишь, Тимур, – наставительно проговорила Малика. – Надо бросать учебу и идти работать к Олегу.

Тимур сопел, натягивая фирменные кроссовки сорок пятого размера (очередной подарок мистера Ли из «Оза»).

– Тимур все еще надеется, – пояснила она мне, – что после окончания университета он найдет себе работу. Кому сейчас нужны химики или биологи! – воскликнула она несколько театрально и посмотрела на нас с Максимом как на единомышленников.

– Никому, – согласился Румянов.

Тимур, насколько мне было известно, учился на химическом факультете, а Малика – на биологическом в Самаркандском университете.

– Вот вы, я слышала от Тимура, геолог? – обратилась она ко мне и, не дожидаясь ответа, прибавила: – И Олег геолог, и его жена. А занимаетесь коммерцией!