Велес К - Велес и Компания

- Шабаш, художник. Давай, мотай отсюда к себе в шестую арку и дорисовывай все там. С сегодняшнего вечера - занимаешься записной книжкой. Сизому я сам скажу. Сейчас его найди, скажи, что я послал тебя в арку, а он пусть придет ко мне. А после иди в арку и занимайся тем, что я тебе сказал.

С этого вечера для Шурика началась художественная эпопея. Помимо записной книжки Завгара он рисовал портреты, писал буквы, различные узоры и надписи для дембельских альбомов, а также рисовал на срезах. Срезами в части назывались косые спилы стволов Амурского бархата. Это, занесенное в красную книгу дерево, произрастало на территории части. До недавнего времени оно потихоньку вырубалось солдатами для срезов из-за своей красивой бархатистой коры. С появлением в части Шурика вырубка амурского бархата вспыхнула с новой силой. За вечер Шурик успевал нарисовать масляными красками три - четыре среза, и нарисовать несколько картинок в солдатские блокнотики. От работы он не мог отказаться, тем более что обращались к нему люди в части авторитетные. Днем Шурик работал наравне со всеми, а вечером, в то время как все чистили картошку, или занимались другими принудительными работами, он занимался рисованием. Его товарищи приходили после этих работ, подшивались, писали письма домой, а он продолжал заниматься рисованием. Товарищи валились в постели и засыпали, а он все еще рисовал, проклиная про себя свое умение. И лишь в час ночи или в половине второго, он быстренько писал письма всем своим обязательным адресатам, и укладывался спать. Спал он крепко, без снов, и был рад этому, потому что боялся, что во сне ему могут присниться его родные люди и тоска прихватит его с новой силой. Шурик предпочитал не тосковать и не расстраиваться, хотя и то и другое давалось с трудом.

Но параллельно со всем остальным, авторитет Шурика в части стал неоспоримо расти. Во первых, он без страха общался со старослужащими. Нет, он не держался с ними запанибрата, но его стали уважать, знали о том, что заказов к нему полным - полно, и многие старослужащие старались завоевать его расположение с тем, чтобы Шурик поскорее принялся за выполнение именно их заказа. Между старослужащими возникала временами острая конкуренция, и если бы не расторопность и высокая производительность Шурика как художника, скандалов было бы не миновать.

По переезду в новую казарму картина мало изменилась. Только теперь Шурик перенес все свои художественный причендалы в котельную, и рисовал по ночам, во время дежурных смен. Когда он попал в санчасть, рисование и оформление стало его круглосуточным занятием. Не изменилось положение дел и после того, как он перешел в распоряжение замполита. Единственно, что было хорошо, так это обладание собственным кабинетом. Ведь после того, как офицеры уезжали, Шурик оставался единственным полноправным хозяином замполитовского кабинета.

После ужина Шурик без расспросов поднимался в кабинет и, вздохнув, принимался за выполнение заказов. Срезы он уже просто ненавидел, как впрочем, и дембельские альбомы и записные книжки.

Время в армии тянется долго. Как, впрочем, и для каждого, кто ждет. А в армии все ждут. Более того, все солдаты считают дни. Почти у каждого солдата есть такой маленький карманный календарик, в котором он зачеркивает прошедшие дни, а зачастую, еще и прокалывает дырочку иголкой в календаре, когда день проходит. К концу года календарь походит на решето, и его очень приятно просматривать на свет. Некоторые солдаты в своих записных книжках также ведут скрупулезную статистику срока своей службы. Возле каждого дня у них имеется информация, сколько дней прослужено, сколько примерно осталось прослужить. Некоторые выводят в дополнение ко всему этому еще и процентное соотношение по количеству дней, которые еще предстоит отслужить к дням прослуженным. Шурик и его друзья не были исключением из этого числа. Каждый прокалывал свой календарик, каждый считал дни. Время от этого не ускорялось, но и не останавливалось.

Весной уволились те, кто полгода были для Шурика "дедами". Их провожали в ветреные весенние дни. Наконец часть покинул последний дембель, и все зажили ожиданием очередной армейской вехи - ста дней до приказа. Шурик и другие его товарищи, имевшие высшее образование, ждали этой даты с особым трепетом - ведь им предстояло в тот вечер стать "фазанами", перейти в разряд старослужащих. А это, согласитесь, в части где "дедовщина" развита очень сильно, немалое событие.