Андрей Ларченко-Солонин - Инок

Рядом с этими своеобразными «домнами» работали, не останавливаясь ни на минуту, несколько огромных мехов, приводимые в движение группой рабочих, которые по очереди обеспечивали непрерывную работу механизма. Копоть уходила через узкую щель в потолке. «Наверное, дядя Фёдор и раньше догадывался о происхождении рыжего дыма, но отчего-то упорно молчал, ничего не объясняя».

Вместо топлива применялась странного вида смесь, чем-то напоминающая нефть. Что это такое, Серёга пока понять не мог, хотя не – плохо был знаком с геологией. И топливо, и сырьё таскали носилками, похожими на большие корыта.

После часа непрерывной работы силы начали постепенно покидать слабеющее и не привыкшее к такой нагрузке тело. Но он отчего-то постоянно смотрел на своего напарника, «лилипута», похожего на скелет, по которому дети в школе изучают анатомию, и понимал, что сдаться – значит подвести его, значит, признать себя слабаком. А ведь учитель заикался о каком-то там испытании. В голове вдруг наступило помутнение. Человек уже практически перестал понимать, ощущать и чувствовать всё, что творится вокруг. Он как будто находился в каком-то взвешенном состоянии, когда, ничего не понимая, ни о чём не думая и ничего не замечая вокруг себя, словно запрограммированный робот, продолжал совершать одни и те же движения, независимо от своих желаний и возможностей, а если сказать точнее, то просто повторял то, что делал идущий впереди. Крепко вцепившись обеими руками в носилки, Серёга передвигал ноги, поворачивал голову и даже дышал точно так, как странный незнакомец, которому усталость, была чужда вообще.

Запущенную чьей-то невидимой рукой и так размеренно работающую машину остановить, наверное, не могло уже ничто. Хотя, конечно же, на самом деле это было не так.

Часа через три наступил короткий отдых. Невероятно, но «железный» человек вдруг заговорил. До сих пор, за всё время работы, он не произнёс ни единого слова, и казалось, вообще не умеет разговаривать.

– А ты молодец. В первый раз никто столько не выдерживает. На вот, отхлебни водички. Полегче станет.

Оба сделали по несколько глотков. По вкусу вода казалась похожей на минеральную. Но в ней было слишком много какого-то противного газа, который отдавал в нос, в глаза и даже в уши, вызывая неприятную отрыжку.

– Сделай три больших глотка, даже если очень противно. Водица эта силы здорово прибавляет. И дышать сможешь нормально. Без неё не выжить.

Серёга последовал совету своего наставника и выпил ещё. Человек сразу ему понравился, хотя раньше они никогда не встречались. Эти несколько часов, проведённые подземелье, его лицо и ещё что-то, что именно, он пока и сам понять не мог, вызывало доверие к незнакомцу.

– Не верить ему – значит, обречь и себя, и его на гибель.

Здесь, в подземелье, на той самой размытой границе между тем и этим светом, при таком отношении между людьми остаться в живых попросту невозможно. Нехватка кислорода, булькающий металл, едкий газ и, наконец, те узкие лесенки, по которым приходилось таскать руду, проходившие по самому краю бездны, – всё это создавало те особые условия, в которых внезапная гибель работающего вызывала совсем немного внимания со стороны его соотечественников.

А вода тем временем действительно оказывала благотворное воздействие на организм. Стоявший понемногу стал приходить в себя и начал смотреть на мир уже обычными глазами, более-менее реально воспринимая окружающий пейзаж. Именно сейчас это стало попросту жизненно необходимо. Сейчас человеку уже совсем не было всё равно, сгорит ли он заживо в булькающем металле или какое-то время ещё будет карабкаться по этим узким и скользким ступенькам.

В тусклом свете мерцающих факелов люди стали похожи на немые серые тени, застывшие возле огромных отвесных стен каменного каземата, воспользовавшись, несколькими минутами отдыха.

А трудились здесь все на износ. Но от работы никто не отказывался. Возможно, что не могли нарушить закон, а, быть может, отступать вообще не принято в их необычном мире. Уйти с поста – значит поставить на своё место и подвергнуть смертельному испытанию другого человека. Того, что придёт сюда вместо тебя. А это, несомненно, считалось несмываемым позором и стало, наверное, следующей вечной истиной для Серёги, твёрдо усвоенной именно в этом мрачном подземелье.

Впоследствии в своей полной трудностей и лишений жизни он никогда не уходил в сторону от опасности, порою даже заглядывая холодное в лицо самой смерти. Нельзя сказать, что рискуя собой, во имя спасения жизней других людей, человек не боялся. Нет. Но, несмотря на это, всегда был совершенно твёрд в своих намерениях. А страх – всего лишь минутная слабость, с которой нужно уметь справляться. Ибо чувства никогда не должны брать власть над разумом, в котором один раз и на всю оставшуюся жизнь чётко отпечаталось: « Иногда, жизнью приходится рисковать».