Андрей Ларченко-Солонин - Инок

Вдруг тишину морозной зимней ночи разорвал хлесткий треск автоматной очереди. Послышались крики людей.

– Вроде как напуганы чем-то. В кого палят, интересно.

Они прислушались вновь, но было тихо.

– А может, показалось. Хотя это ихние дела, пусть сами разбираются. То ли улыбка, то ли насмешка появилась на суровом лице старого таёжника.

– Тайга, брат, шутить не любит. Не тратя больше времени на пустые разговоры, кряхтя и охая, он начал взбираться на стоящую неподалеку огромную ель.

– Ну, бывай, дед. Быть может, еще и свидимся, – проговорил Серега шепотом и почти бегом, не оборачиваясь, двинулся дальше. Мысль о том, что сейчас именно от него зависит судьба друга, придала новую порцию сил.

«Нужно как можно скорее добраться до речки, чтобы потом по ней выйти к той самой тропе, что привела нас сюда. Ночью, да еще в такую дикую бурю, это станет задачей, прямо скажем, не из легких. Дорога впереди предстоит неблизкая. Но те люди, которые идут по моему следу, в конце концов, они тоже сделаны не из железа и должны будут когда-нибудь устать и выбиться из сил. Им тоже нужен отдых и сон. Вопрос состоит лишь в том, кто окажется сильнее и выносливее, кто дольше сможет продержаться в этой нечеловеческой гонке».

Ручей петлял и извивался между камней, преодолевая свой нелегкий путь к реке, далеко не самой прямой дорогой. Серега иногда срезал повороты, рискуя сбиться с пути. Каким-то особенным, шестым чувством он понимал, что его преследователи уже где-то близко. Они идут по пятам с одной единственной целью – поскорее разделаться с ним. Силы уходили, но сдаваться человек не собирался.

«Стоило взять с собой той „волшебной воды“». Но хорошая мысль пришла, как обычно, слишком поздно.

Небо на востоке начинало постепенно светлеть. Пурга отчего-то вдруг стихла. Над головой, насколько мог охватить глаз, простиралось завораживающее своей красотой бездонное небо морозной зимней ночи, усеянное бесчисленным количеством загадочно мерцающих звезд, которые, казалось, специально очаровывали людей своим неземным сиянием, маня и зовя их в прекрасные и такие загадочные дали. Идущий с восторгом время от времени поднимал голову и всматривался в пугающее своей необозримой бесконечностью небо. В голове не укладывалось то, как рядом с такой неописуемой красотой и величием может твориться столько зла, насилия и несправедливости. И почему тот ничтожно малый отрезок времени, который отвел для жизни человеку создатель, нельзя прожить достойно, не гоняясь за призрачной «синей птицей». Мы падаем, расшибаем себе лоб, а когда, наконец, начинаем понимать свое истинное предназначение, то это, как правило, бывает слишком поздно. Жизнь прожита, и на то, чтобы начать все сначала, времени уже не осталось.

Мороз крепчал. «Останавливаться нельзя ни на секунду». Вымокшая до нитки одежда моментально застывала, превращаясь в несгибаемый ледяной панцирь. Силы таяли с каждой минутой. Человек понимал, что долго так продолжаться не может, и если только чуда не случится, то, скорее всего, ему придётся умереть вот под этими самыми прекрасными звёздами. Мысль о смерти не пугала. Напротив, в ней было какое-то успокоение. Но мириться с такой участью упрямец вовсе не собирался. Об этом не могло быть и речи. Он, несмотря ни на что, продолжал снова шагать вперёд, вновь и вновь прокладывая себе дорогу в скрытом пока ещё предрассветными сумерками лесу. Он шел вперёд, отвоёвывая у смерти каждую минуту своей собственной жизни и вот, наконец, вышел к речке.

Воду у берегов уже сковал первый ледок, который успел, пожалуй, достаточно окрепнуть. Речушка сейчас совсем не походила на тот ревущий и бурлящий поток, что предстал пред глазами путников всего неделю назад. Берег в этом месте оказался обрывистым, и спуститься к воде можно только пройдя немного вниз по течению. Сергей на минуту остановился, чтобы перевести дух. А когда случайно обернулся назад, то сердце замерло в груди, но лишь на секунду. Он был готов к этой встрече, готов к тому, чтобы спокойно встретить смерть, глядя ей в лицо.

«Ну, вот, кажется, и всё».

На опушке леса стояли двое. Дула автоматов тупо уставились прямо на него. То, что происходило дальше, помнил уже весьма смутно. Огромная серая тень вдруг сорвалась с того самого валуна, под которым стоял человек, и в буквальном смысле этого слова сшибла его с ног, прямо под откос.

Разинутая волчья пасть, треск автоматной очереди – вот, пожалуй, и всё, что осталось в памяти. Падая, сильно ударился головой об лёд и на какое-то время потерял сознание. А единственный свидетель, который мог бы обо всём поведать, разговаривать, к сожалению, не умел.