Михаил Берг - Возвращение в ад

Сначала появилась точка, она расплылась, точно клякса на ученической промокашке, затем опять спазматически сжалась и стала периодически пульсировать, взбрыкиваясь, как сердце гипертоника или клизма, то сдавливаемая, то отпускаемая руками. Рядом с ней появилась вторая клякса, чьи контуры так же раздувались и опадали, потом еще и еще; все точки, сначала молчаливо погруженные в себя, словно занимались медитацией, почти незаметно начали шуршать, постукивать бочком друг о друга, пока наконец не превратились в обыкновенно позванивающие подковы. С шумящей головой откинулся я спиной назад, попытался разжать веки, но тут же понял, что сижу со сплошной шелковой повязкой на глазах в глубине черной казенной квартиры, обитой мягким на ощупь сукном. Карета медленно ползла вслед за цокающими копытами лошадей. Сквозь неплотно прилегавшую повязку я видел подпрыгивающие вместе со мной две пары круглых штатских колен, что зажимали меня с двух сторон, а скашивая глаза вбок - полосу мостовой, по которой мы проезжали. Мягкий рессорный ход увлекал вперед, карета катила по узким асфальтовым улицам, по набережным, вдоль каменных оград и чугунных решеток. Внизу медленно к густо шла вода, серая и мутная, напоминая слюду. Город, опрокинутый в воду вниз лицом, смотрел сам на себя, не узнавал и смотрел вновь. Карета въехала на мост, изогнутый аркой, и мягко зашуршала шинами по деревянному настилу. Затем загрохотала, подпрыгивая на мощеной булыжником мостовой. Проехала, окунаясь во мрак, недлинным туннелем, несколько раз свернула и остановилась. Распахнулась дверца, превратившись в три раскладных ступени, жесткие руки приподняли меня и помогли спуститься. Внизу блестели начищенные ваксой до глянца носки кирзовых сапог, а слева и справа полосатые, как верстовые столбы, будки охраны. Меня подхватили с двух сторон и повели по булыжнику, выскальзывающему из-под ног.

- Встать лицом к стене! - раздался зычный приказ, после того, как открылась дверь в помещение с запахом кислой капусты и концентрированного мужского пота; что-то зазвенело, будто повернулся целый взвод с полной амуницией; меня провели дальше, втолкнули в следующую комнату, зашушукались, очевидно, передавая касательно меня распоряжения, затем дверь снова захлопнулась, со скрипом заходив в ржавых петлях. Потом чья-то рука сорвала c меня повязку. Зажмурившись от яркого света, я постоял так несколько секунд, а потом нерешительно открыл глаза.

Передо мной посередине светлой оштукатуренной проходной комнаты с двумя дверями и зарешеченным окном стоял улыбаясь толстяк с лысой головой, усеянной блестящим стеклярусом выступившего пота, толстячок, которого я видел вчера в круглом зале дома генерал полицмейстера Чичерина, любитель "морского боя". Вот так встреча. На его согнутом лебединой шеей локте висело просторное одеяние серого цвета и неопределенного покроя.

- Переодевайтесь, - продолжая улыбаться, мягко проговорил толстячок высоким голоском, вытирая платком вспотевшую лысину, - пора, мы вас заждались.

Сев на любезно предложенный мне стул, я стал медленно разоблачаться, складывая снимаемую сырую одежду на спинке стула, чувствуя себя опять укутанным с головы до ног мягкой паутиной апатии. Оставшись босиком, в одном трикотажном белье, я, чтобы не было так холодно, засунул ноги в просторные деревянные чеботы на толстой подошве, стоящие рядом. Кажется, они называются коты.

- Исподнее тоже, будьте любезны, снять, - проворковал толстяк, указывая пальцем, - оно вам уже больше не понадобится.

Равнодушный ко всему, я выполнил его приказание, оставшись в чем мать родила, и уже протянул руку за предназначенным для меня одеянием, как вдруг вторая дверь распахнулась и в комнату ворвалась целая толпа молодых женских лиц в белых халатах, предводительствуемая женщиной постарше.

- Прошу внимания, - бесцеремонно отодвигая рукой толстяка низким басом пророкотала старшая, - перед вами экспонат номер "13" - живей государственный преступник, - и указала на меня пальцем.

Забыв о своем виде, я с удивлением рассматривал похожих на студентокмедичек девиц, все как одна напоминавших девушку-экскурсовода из музея, с которой у меня были связаны весьма неприятные воспоминания; девицы, равнодушна наклонив голову, вписывали что-то в раскрытые блокноты, а старшая продолжала свои объяснения.

- Рост выше среднего, голова лысеющая, телосложение - плотный, нервный, - сказала она, стукнув педиатрическим молоточком по коленке моей взбрыкнувшейся ноги, - пожалуй, чересчур, - и, ткнув отточенным ногтем в низ живота, пояснила, - половой орган - предтеча рождения. Больше ничего интересного не имеет. Записали? Прошу следовать за мной.