Владимир Царицын - Я или Человек Без Тела

- Пойдем на кухню? - спросил Пупок.

- А где ты гостей принимаешь?

- Гости ко мне редко наведываются, а пищу я принимаю на кухне.

Она у меня большая, можно с комфортом расположиться. Ты же хавчик принес, - сказал Пупок, указывая узловатым пальцем на полиэтиленовый пакет из местного супермаркета.

На кухне, которая и впрямь была большой, просто огромной, наверное, переделана была из комнаты, я выложил продукты на стол и спросил:

- Значит, ты меня видел неделю назад? Где?

- В газете.

- Ах, да, точно!

Неделю назад в "Полыноградском вестнике" вышла большая статья с моим портретом. Статья была хвалебная, заказная. Дело в том, что в

Полынограде через три года планируется грандиозное мероприятие - строительство научно-производственного комплекса. Полыноградская

Силиконовая долина - не больше, не меньше. Объявлен тендер на участие в строительстве. Денег на этот проект я угрохал немерено!

Взяток рассовал - страшно вспоминать! Но вроде бы все решено в мою пользу. Однако, лишний раз пропиариться не грех. Статья называлась пафосно и избито "Наука и Жизнь".

- Так что, я про тебя, Колян, знаю все, - сказал Пупок. - И о том, какая у тебя жизнь тяжелая была, и о том, сколько ты добра людям сделал, и о том, как ты ПЭМЗ к рукам прибрал.

- ПЭМЗ я к рукам не прибирал, - возразил я. - Завод - самостоятельная производственная единица. Я просто помог руководству

ПЭМЗа в трудную минуту.

- И они из благодарности выполняют за копейки твои заказы.

Хорошо, хорошо. - Пупок заметил, что я снова собираюсь возразить. -

Спорить не будем. Я же не осуждаю. Ты, Колян всегда все правильно делал. Я помню. Да и не за тем ты ко мне пришел, чтобы эти вопросы обсуждать.

- А зачем, как ты думаешь? - спросил я, надеясь, что может быть, он мне ответит.

Пупок пожал плечами:

- Детство вспомнить. Зачем же еще приходить к школьному товарищу, которого не видел тридцать три года?

Он открыл дверку шкафа и поставил на стол одну коньячную рюмку.

- Я не пью, - пояснил он. - Организм все, что мне нельзя, назад выталкивает. А ты выпей. Я хоть посмотрю. Если не можешь один пить,

- Пупок достал из холодильника пакет кефира, а из шкафа фарфоровую чашку, - так и быть - составлю тебе компанию.

Я налил коньяку в рюмку, очистил апельсин.

- Будем здоровы! - сказал я и понял, что сказал глупость.

- Будь, - усмехнулся Пупок и чокнулся со мной чашкой.

Я выпил залпом, как когда-то в молодости, а Пупок сделал маленький глоток и поставил чашку на стол.

- У меня ведь, Колян, желудка считай, нет. И вообще…

- Это…, - я провел по своей голове рукой и кивнул на его лысину.

- Химия. Рак у меня. Четвертая стадия. Врачи говорят - максимум до мая протяну.

- А может быть…, - я хотел что-то порекомендовать Пупку, сказать, что сейчас существуют некоторые новейшие методики, что есть всякие целители, знахари, что есть зарубежная медицина, в конце концов, и что я готов оплатить его лечение, но Пупок, правильно рассудив, что знает все, что я могу ему предложить, перебил меня:

- Пустое. Поздно уже. Ничего исправить нельзя… А жалко. Нет, не умирать жалко. Жалко, что жизнь исправить не удастся, покаяться перед теми, кого в этой жизни обидел. А таких много было. Некоторых только на том свете увижу. Ну, оттяну я свою кончину еще на пару месяцев, толку то?

- А ты бы хотел жизнь по-другому прожить?

Пупок посмотрел на меня внимательно.

- Да. Хотел бы.

Он встал и вышел в коридор. Через минуту вернулся, неся в руках глиняную пепельницу в виде черепа и папиросы. Закурил. Предложил мне, но я вытащил свои сигареты.

- Прости. Я не курю папирос. Для меня они очень крепкие.

- А я сигареты не могу, слабые. Вот, к папиросам привык.

- А тебе курить можно?

- Организм принимает - значит, можно.

Минут десять или пятнадцать мы с Пупком вспоминали наши школьные проказы и подвиги. Кое-что я подзабыл, а Пупок помнил каждую мелочь.

Наверное, для него эти годы были самым светлыми воспоминаниями жизни. Но вдруг Пупок как-то резко устал от разговора.

- Ну ладно, - сказал он, - давай, Колян, колись, что тебя ко мне привело, какая-такая, печаль-кручина?

Я для храбрости хлопнул еще одну рюмку коньяка и спросил:

- Ты нашу математичку, Елену Аркадьевну помнишь?

- Малкову? - хмыкнул Пупок.

Точно, подумал я, Малкова! Малкова Елена Аркадьевна. А я забыл.

Ни то Мальцева, ни то Малышева, думал.

- Ты еще у нее авторучку…взял. Красная такая, по-моему.

Я оторопел.

- Ты знал?

- Я видел, как ты ее из-под тетрадок вытащил и в карман штанов спрятал. Еще подумал тогда - На фиг она тебе сдалась?