Дмитрий Липскеров - Пространство Готлиба

Моя грусть по матери постепенно прошла, растворилась в тихом шорохе дождя, оставив лишь сладкое, щемящее чувство жалости к себе. Так жалеет себя ребенок, которого несправедливо обидели, и он обещает еще всем доказать свою исключительность.

Ах, мамочка моя, мамочка!

Неожиданно странный звук привлек мое внимание. Как будто что-то треснуло или надломилось.

Может быть, кто-то ходит под окнами? – предположила я и замерла, вслушиваясь в улицу. – Какая-нибудь веточка хрустнула под ногой незнакомца?..

Но все было тихо в природе, лишь стекала с неба вода, унося в недра земли следы осеннего тления.

Вероятно, мне показалось, успокоилась я и почти уже заснула, как вдруг звук повторился, и на сей раз я поняла, что рожден он вовсе не за окном, а происходит как раз в моей комнате.

Бывают такие моменты, когда пугаешься совершенно жутким образом, когда захватывает все твое существо волна ужаса и никакие вмешательства рассудка не способны удержать тебя от животного страха. Ты находишься во власти химических процессов и цепенеешь до тех пор, пока организм не привыкнет к адреналину.

Именно таким образом испугалась я. Сжав простыни, приподнялась на руках в кровати и с раскрытым ртом ждала то ли повторения звука, то ли появления в своей комнате чего-то ужасного. Шея моя вспотела, живот окаменел, а глаза вглядывались в темноту, напрягаясь до лопающихся сосудов, стараясь вычислить в ночи место, где прячется это "что-то" и откуда последует нападение.

Надо включить свет! – вертелось у меня в мозгу. – Включить свет!

Но вместе с этим я боялась даже шевельнуться, словно надеялась, что, если замру, меня не смогут обнаружить, как будто моя неподвижность станет лучшим камуфляжем и спасет меня.

Щелк, щелк! – раздалось в комнате отчетливо.

Такой звук получается, когда щелкают пальцем о палец, подзывая кого-нибудь. Глаза у меня были на мокром месте, сердце трепыхалось, я хотела закричать, но горловой спазм помешал это сделать, я лишь зашипела отчаянно, зажмурилась и приготовилась к самому ужасному.

Щелк, щелк!

– Мамочка, мамочка! – зашептала я.

Щелк, щелк! – казалось, раздавалось над самым ухом.

Да что же это в самом деле! – внезапно разозлилась я. – Какого черта я испугалась! Да и кого, в конце концов!

Я открыла глаза, нащупала рукой выключатель и с силой нажала на кнопку, впуская в комнату свет. Второй рукой я инстинктивно прикрыла лицо, как бы защищаясь от предполагаемого удара, но, когда стоваттная лампочка осветила все углы, обнаруживая в каждом привычную пустоту безо всяких угроз и посторонних, я внезапно засмеялась тихонько, чувствуя, как сердце постепенно замедляет свой ход, а плечи остывают от жаркого пота.

Какая все-таки глупость – ночные страхи! – подумала я с удовольствием и радостно посмотрела на большой черный телевизор, сейчас молчащий и с нетерпением ожидающий следующего утра.

Щелк, щелк! – раздалось снова.

Сердце мое забилось с удвоенной силой, но теперь было светло, и я держала себя в руках, вершок за вершком оглядывая комнату. Стол стоит как обычно, шкаф с одеждой на месте, зеркало, отцовская гитара на стене, черный футляр…

Щелк, щелк!

И я поняла!.. Я наконец поняла – звуки исходят из этого ящика, из этого футляра, так скромно стоящего возле двери. Это из него что-то щелкает, как будто призывая к чему-то.

Что же это может быть? – спрашивала я себя. – Какое-нибудь животное? Птица какая-нибудь щелкает клювом, призывая на помощь? Попугай, например… Или часы… Господи! – внезапно осенило меня. – Что, если Соня права, и в ящике мина, которая по какой-то причине заработала и вот-вот взорвется! Не зря ли я отказалась от помощи Владимира Викторовича?..

Щелк, щелк!

Нет, – решила я, отметая версию с миной. – Так часовой механизм не работает. Да и кому надо меня взрывать! Обойдемся без Владимира Викторовича! Нечего сидеть, надо набраться смелости и проверить в конце концов, что в этом ящике!

Я перебралась с кровати на коляску и подкатилась к футляру. Он стоял на том же месте, что и накануне, но сейчас от него исходило что-то зловещее, пугающее, или мне так только показалось после пережитых страхов.

Я обернулась на окно, штора была распахнута, давая возможность свежему воздуху спокойно проникать в комнату, и я подумала, что если кто-то сейчас смотрит в мое освещенное окно, то, вероятно, перед ним открывается странное зрелище – абсолютно голая женщина с нечесаными волосами в кресле-каталке раскатывает среди ночи по дому… Я похожа сейчас на ведьму…