Райдо Витич - Игры олигархов

- Зачем? У меня руки есть и голова на плечах.

- А если полезут?

- Еще ноги подключу и друзей.

- Друзья - это хорошо. А если нет?

- Лезет кто-то, что ли? Покажи - потолкуем.

- Самой надо. Не хочу никого впутывать. Не тот случай.

- Тогда пугни.

- Нечем.

- Нож, Господи, что взять трудно? Оскал. Рожу пострашнее и "ааа"

- ату!

- Мимо.

- Ну-у… Пугач купи. Оружейный магазин на проспекте. Дешево, сердито, неопасно. Потом пригодится, по темноте вон, ходить.

- Что за пугач?

- Обычный, резиновые пули. Удар ощутим, но не смертелен. То, что надо.

- А убить им можно?

- Если ты Робин Гуд и сможешь попасть в глаз. Чей-то кровожадная ты какая-то, - покосился на нее.

- Сколько оружие стоит?

- Смотря какое. Хорошее - не потянешь, да и не дадут сразу, а фигня в районе трех тысяч.

- А не фигня?

- Ты не снайперскую винтовку покупать собралась? - хохотнул. - Представляю, как тебя с ней занесет.

- Тяжелая?

- Ха!… Всякие есть. Но силу по-любому надо иметь. Слушай, о чем мы с тобой болтаем? - дошло. - Обалдеть! Сижу с симпатичной девчонкой на лавке и обсуждаю оружие!

- Извини, про тряпки, выпивку и рок-группы, мне сегодня недосуг болтать, - набрала номер Светы. - Пока, Костя, спасибо.

Девушка пошла обратно к остановке, слушая гудки в трубке. Наконец их сменило злое:

- Ну, знаешь, Суздалева! Так ведь последние нервы на свалку отправятся! Ты бы совесть имела, если загуляла! Нам бы сказала, трубку бы хоть взяла!…

- Извини. Мне нужны деньги.

Свет помолчала.

- Нет, ну ничего себе! Мы ее уже… а она!… - и как очнулась

- дошло. - Много?

- Пять тысяч, минимум.

- Зачем?

- Надо.

- Это не пять копеек.

- Знаю, но очень надо. Дашь?

- Что-то мне здесь не нравится, - протянула притихшая Светлана.

- Мне тоже. Но проверь - все это полная ерунда… Я еду к тебе.

Мне нужны деньги сейчас. Я знаю, у тебя есть.

- Ой, Славка, что-то ты темнишь, что-то голос у тебя чужой.

- Плевать. Через час я буду у тебя. Речь о жизни и смерти.

- Нееет, так дело не пойдет. Давай-ка ты возьмешь такси, я тебя встречу и расплачусь.

- Хорошо.

Через полчаса Ярослава вышла из такси у подъезда Гнездевич. Та расплатилась с водителем и, силком затащил подругу в квартиру, заставила выпить чай и съесть бутерброд, а потом постановила:

- Рассказывай.

- Нечего. Не пытай Свет.

- Просто деньги дай, да?

- Не сердись. И еще, я вернуть не смогу скорей всего. Извини.

Девушка задумчиво оглядела подругу:

- Вид у тебя тусклый, смотреть жутко. Неужели словам гадалки поверила? Из-за нее все?

- Нет.

- Из-за чего? Из-за Александра?

Ярославу невольно перекосило от одного имени мужчины, что не укрылось от подруги:

- Он сделал тебе что-нибудь?

Девушка вскочила, чтобы удержаться от слез и истерики:

- Не спрашивай, я прошу тебя!

- Все, все, - испугалась та. - Сейчас деньги принесу. Ой, девочки, это что за осень такая, аномальная?

Пока ходила, Суздалева уже в коридоре одетая стояла.

- Ты будто сбегаешь, - вздохнула Света, подавая ей пять бумажек номиналом в тысячу каждая. - Потом хоть скажешь, что произошло?

Слава сунула деньги поглубже в карман куртки, посмотрела на подругу и вдруг обняла:

- Не ходите по одной, пожалуйста.

- Чего ты? - отдвинулась та.

- Так, - носом шмыгнула. - Прости, если что.

- Да ладно. В институт завтра не опаздывай, Воропаев засек тебя сегодня - отрабатывать замучаешься, еще раз занятия пропустишь.

Девушка грустно улыбнулась: как странно это звучит - как из прошлой, чужой жизни.

- Не приду я, Света. Кончилась моя история.

Открыла дверь и ушла.

Света долго стояла в коридоре, обдумывая слова подруги, ее вид, поведение, и, понимая, что Славе нужна помощь, пошла устраивать

"совет в Филях" - звонить Любе и Марине.

Она ехала домой, смотрела в окно маршрутки и будто впервые видела город, впервые воспринимала всерьез огни, пробки, губящий спешащий транспорт, пытающийся чуть не партизанскими тропами пробраться к нужному месту, стайки молодежи, в которых она еще вчера вот так же беззаботно смеялась, пила "фанту", курила, прикалывалась. Сегодня она как будто постарела на полсотни лет и могла лишь с грустью смотреть на то, что было, но никогда не вернется.

Она вылезла из машины за пять остановок от дома, решив пройтись и надышаться стылым воздухом, в котором уже чувствовалось приближение зимы. Ее она уже не дождется. И было так жаль даже этой незаметной раньше мелочи, что глаза немилосердно щипало.

Если б можно было заснуть и во сне вернуться назад, на месяц, на полмесяца - сколько бы она успела, сколько бы могла изменить? Она бы иначе прожила эти дни, иначе вела себя с подругами, Гришей, иначе тратила время. Да все было бы по-другому!…