Анхель де Куатьэ - Убить шамана

«Несчастнейший» начинается словами:

«Где-то в Англии должна быть, как известно, могила, замечательная не великолепным памятником или унылыми окрестностями, а лаконичной надписью — « Несчастнейший ». Говорят, могила была вскрыта, но от трупа не было и следа».

В середине книги мы читаем:

«Кто этот бледный образ, бессильный, как призрак Смерти? Его имя забыто, много веков прошло после его дней. Он был юношей, был полон воодушевления. Он искал мученичества. В мыслях он видел себя пригвожденным к кресту и небеса отверстыми; но действительность была слишком тяжела для него, мечты исчезли, он отрекся от Господа своего и себя. Он хотел поднять мир, но надорвался под бременем; его душа не была раздавлена, не была уничтожена, она была разбита, его дух был надорван, а душа была искалечена».

И вот как заканчивается эта книга Кьеркегора:

«Прощай же, несчастнейший. Но что я говорю: несчастнейший, мне следовало бы сказать — счастливейший; ведь это же такой дар счастья, которого никто не может дать себе. Видишь, язык немеет и мысли путаются; ибо кто счастливейший, кроме несчастнейшего, и кто — несчастнейший, кроме несчастнейшего, и кто — несчастнейший, как не счастливейший, и что такое жизнь — как не безумие, и вера — как не сумасшествие, и надежда — как не отсрочка удара на плахе, и любовь — как не укус для раны?

Он исчез, и мы снова стоим у этого пустого гроба. Пожелаем же ему мира, и отдыха, и исцеления, и всякого счастья, и скорой смерти, и вечного забвения, и никакого воспоминания, чтобы даже память о нем не сделала несчастным другого.

Ночь прошла, и день снова начинает свою неутомимую деятельность, по-видимому никогда не уставая вечно и вечно повторять самого себя».

Так на свет впервые появилась философская идея — «вечного возвращения», которую затем подхватит и разовьет в своих трудах Фридрих Ницше. Все повторяется. То, что было, то и будет. Нет выхода, есть лишь круговое движение — бесконечное, лишенное смысла, изматывающее. Это теория вечного возвращения…

Вселенная, состоящая из множества элементов, подобна колоде карт, которую можно тасовать бесконечно. Но, поскольку количество элементов неизменно, в какой-то момент их прежние комбинации неизбежно повторяются. А значит, когда-то все случится точно так, как и было когда-то.

Вечное повторение, вечно вращающееся колесо сансары, вечное возвращение. Отбывание неслагаемого наказания. Ужас бессмертия.

Но гроб-то пуст… И никто в него не вернется. А значит, выход из этого замкнутого лабиринта все-таки есть — абсолютное отрицание, проклятие, брошенное в лицо Господу. Не нечастный, но несчастнейший обретает право на счастье.

Крайняя степень преступления обещает и высшую меру наказания, которая на деле не наказание, а избавление от бремени вечности . Чтобы оказаться за гранью, надо переступить грань. Искушение духовной смертью, ужас, открывающий дорогу к спасению.

И все же неужели же этот выход есть только у того, кто вместо восхваления Господа Его проклял ?.. Возможно. Но не будем забывать, что в истории человечества был и еще один опустевший гроб — гроб Христа. Колесо «вечного возвращения» может разорваться и в другой точке?

«Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода». Искушение смертью… Так кто же прав? Где найти ответ? Где выход? И куда он ведет?..

— Сок, чай, кофе? — осведомилась молоденькая стюардесса, продвигаясь мимо меня со своей тележкой по салону самолета.

— Нет, ничего, спасибо, — ответил я.

— Будете отдыхать? — кокетливо улыбнулась она. — Приятных сновидений…

Я молча отвернулся и уставился в иллюминатор.

Впервые я понял, что что-то не так, когда у меня началась бессонница. Со мной прежде никогда такого не случалось. Сны — самое главное, что у меня есть. И это истинная реальность. Сколько бы меня ни убеждали в обратном, это именно так. Там жизнь. Во сне мы соединяемся с силами Вселенной и ощущаем себя такими, каковы мы на самом деле. Но когда ты лишен сна — что это? Словно проклятие. Словно наказание.