Анхель де Куатьэ - Иди и смотри

Тайна третьей Печати перевернула все мои представления о событиях последних трех-четырех месяцев. Раньше я думал – мы нашли Скрижали, а Тьма предпринимает попытки взять реванш. Что это ее последний шанс, и она приложит все силы, чтобы уничтожить нас.

Данила даже пошутил: «Если на твоем пути повстречались бесы, значит, ты делаешь хорошее дело». Я не понял этой поговорки и попросил мне ее объяснить.

– Анхель, – сказал Данила, – допустим, ты делаешь плохое дело. Как силы зла к этому отнесутся?

– Ну, я не знаю, Данила, – ответил я. – Вероятно, они будут рады.

– Правильно, – согласился Данила. – А если ты делаешь хорошее дело? Как думаешь, они будут тебе препятствовать?

– Вероятно, да, – предположил я. – Будут.

– Вот поэтому в России и говорят: берешься за хорошее дело – жди проблем. Если ты делаешь что-то плохое, ты катишься по наклонной. Легко и просто. Никаких препятствий! Был вот тут… – Данила показал у себя над головой, – а окажешься там.

Данила ткнул пальцем в пол и улыбнулся. Его всегда умиляет необходимость объяснять мне очевидные, на его взгляд, вещи.

– А когда цель у тебя светлая, – продолжил я, – ты находишься внизу, а идти надо вверх. Это трудно. И если тебе встретились «бесы», то есть препятствия, значит, ты делаешь хорошее дело – идешь вверх.

– Именно! – подтвердил Данила. – И чем ближе ты к цели, тем сильнее тебя атакуют «бесы».

Действительно, это все объясняет. Это объясняет попытки Тьмы воплотиться в конкретных людях. Это объясняет, почему мы сталкиваемся с таким количеством трудностей. Все логично – мы боремся за Свет, а Тьма борется с нами. Все логично. И нужно продолжать идти. А я должен продолжать писать, рассказывать о Всадниках Тьмы.

Но тайна третьей Печати перевернула всю эту логику с ног на голову…

***

– Анхель, оказывается, все считают, что автор твоих книг – я. – Он выглядел недовольным, но отреагировал на эту новость со свойственным ему чувством юмора. – Решили опровергнуть собственную истину – «нет пророка в своем отечестве». Или доказать…

– Ты расстроился? – спросил я, чувствуя себя неловко и виновато.

– Не бери в голову, – ответил Андрей. – Другое расстраивает.

– А что?

– Мне кажется, никто не понял первой Печати, – пожал плечами Андрей. – Есть подозрение…

– С чего ты взял? – не поверил я.

– С чего я взял? – улыбнулся Андрей. – Ну, ты сам мне скажи – о чем первая Печать?

– О власти, – ответил я.

– О какой власти? – Андрей поднял правую бровь.

– Ну, о какой?.. – задумался я. – О власти, о желании доминировать, одержать превосходство…

– И в чем это может проявиться? – теперь у него выгнулись обе брови.

– Да в чем угодно, – не задумываясь ответил я.

– Предельно точный ответ. И вот два человека спорят… Ради чего?

– Хотят доказать друг другу свою точку зрения, – сказал я и тут же понял причину огорчений моего друга. – Превосходство своей точки зрения…

– Абсолютно верно. Но ведь у каждого человека свой опыт, свое прошлое, свое воспитание, образование… Вероисповедание, в конце концов! Поэтому одна точка зрения просто не может превосходить другую. Это невозможно. Этого, как говорят физики, не может быть, потому что не может быть никогда. Другое дело, если ты хочешь открыть человеку что-то важное… Но в этом случае ты должен дать ему это почувствовать. Другого пути нет. А что чувствуют спорщики?

– Отрицательную энергию спора, – констатировал я.

– И почему? Потому что они не пытаются открыться друг другу. Они, наоборот, – одеваются в латы собственных принципов и бросаются на соседние баррикады. Но ведь это и есть первая Печать!

– Да, ты прав, Андрей, – согласился я.

– И ты вспомни, в чем была проблема с первой Печатью, – продолжил Андрей. – Копье – это ведь так, для отвода глаз. Это было наше испытание . Нас испытывали. Когда мы попали сюда, к Гаптену, у нас дух захватило от открывающихся возможностей! С помощью всех этих бесчисленных устройств, информационных сканеров, матриц и так далее, наконец, с помощью организационных возможностей ВААЗ можно ведь добиться чего угодно! И кажется, почему бы не воспользоваться всем этим, ведь цели-то у нас благие! Но в том-то все и дело, что нельзя!