Владимир Романовский - Русский боевик

Эдуарду все это было не слишком интересно, и он незаметно стал разглядывать слушающих.

Лицо Ольшевского не выражало ровно ничего.

Негр был занят изучением улыбчивых и страстных женщин уже в другом журнале — «Новгородский Экономист».

Стенька слушал внимательно.

Священник, сидящий за одним столиком с негром, чуть передвинул стул, так, чтобы смотреть на Вадима не через плечо, но в пол-оборота. Лицо также непроницаемо, как у Ольшевского.

Историк Кудрявцев был грустен. Наверное, ему было жаль военную мощь многих стран.

Марианна слушала идеологически — делая внимательное лицо.

Аделина хмурилась с легким оттенком отвращения — то, что говорил Вадим в данный момент никак, видимо, не влияло на ее положение. Видимо, она надеялась, что вскоре он заговорит о чем-то для нее важном, относящемся к ней хотя бы косвенно, и ее раздражала длинная преамбула.

Амалия откровенно скучала, вытянув длинные стройные ноги и скрестив голени.

— Америка, судя по всему, потеряет немалую часть своей военной и экономической мощи, и, возможно, распадется на несколько государств.

Я тоже так считал, пока Ольшевский меня к себе не взял, подумал Эдуард. Америке все этого желают далеко не первое десятилетие. И многие выглядят при этом дураками. России желают того же, и тоже выглядят дураками.

— Объединенная Европа перестанет быть объединенной.

И что же, подумал Эдуард, завоевывать он ее собрался, что ли, разъединенную?

— Многие страны Африки и Азии откатятся в первобытность, или, во всяком случае, в какой-то из более простых вариантов феодализма. Население Китая начнет стремительно вымирать от голода, как и население Южной Америки.

Сейчас начнет про Россию, подумал Эдуард с грустью. Все вымрем к свиньям за два года. Рождаемость низкая, жрать нечего, в мозгах болото — слышали, помним. А еще армейский. Пехота. Дать бы ему по лбу. А может и дам, если будет момент.

Вадим начал издалека — с Киевской Руси.

Это мы так до завтрашнего вечера тут просидим, лекцию слушая, подумал Эдуард. Тоже мне, секретное дело. Да на любой кухне это можно услышать, в любом маргинальном журнале прочесть. Стоило нас сюда вызывать.

… экстратерриториальность… плохой контроль… отсутствие законности… бездорожье… замедленность ритмов жизни… татаро-монгольское нашествие… геноцид… постоянное отставание от остальных цивилизованных стран… крепостное право… наследие крепостного права… большевистский переворот… семьдесят лет бесправия… пятнадцать лет политического гангстеризма…

Хоть бы Амалия какой-нибудь фокус еще показала, вдруг подумал Эдуард. Забавная тетка.

… если кризис охватит всю Россию… северу придется хуже всех…

— Пожалуйста, прошу Вячеслава Павловича Кудрявцева, историка, определить для всех нас, здесь находящихся, что такое — русский народ.

Ага, он и эту часть маргиналов охватил, подумал Эдуард. Теперь будем про национализм слушать, какой он полезный. Или вредный.

— Я? — переспросил Кудрявцев.

— Да, вы. Пожалуйста, Вячеслав Павлович.

— Ну, что ж, — сказал Кудрявцев, оглянувшись на Марианну, которая нахмурилась, как старшая по званию. Вопрос должны были задать ей, а не ему, сопляку со странными понятиями об истории, от которых он, правда, публично отказался, но… — Русские — восточнославянский народ, основное население Российской Федерации.

— Этнически?

— Восточные славяне.

— С вкраплениями, — подсказала начальственным тоном Марианна.

— С вкраплениями, — повторил Кудрявцев.

— А какими именно?

— Вкраплениями?

— Да.

— Ну…

— Угро-финны, — скрипуче-официальным, с оттенком непререкаемого превосходства, сказала Марианна, — поляки, татаро-монголы, тюркские народности.

— Да, именно так, — без интонации подтвердил Кудрявцев.

— Очень хорошо, — кивнул Вадим. — Исторически, где селились русские изначально?

— Ну, как, — начала Марианна, но Вадим ее прервал.

— Вопрос задан был Вячеславу Павловичу.

Она гневно посмотрела на Вадима.

— Прошу вас, Вячеслав Павлович, — Вадим спокойно смотрел на Кудрявцева.

— Э… где селились?

— Да. Где именно.

— Ну… на территории сегодняшней России, до Урала.

— Территория сегодняшней России граничит на юге с Украиной, — подсказал Вадим.

— Да. Ну и на Украине… то есть, в Украине… тоже. Селились. Постепенно.

— Где именно впервые появился термин Русь?

— Это очень спорный вопрос, — влезла опять Марианна. — Мнения специалистов расходятся.